Немного восстановив чистоту тела, она теперь была словно одержимая. Хотела совсем освободиться от дорожной грязи, надеть женское платье и избавиться от мужского, которое так давит на поясе. Но больше всего хотелось вымыться и чисто промыть волосы.

– Мыло! – воскликнула она.

– Еда, – сказал Даннис. Он улыбался. – У нас почти все кончилось. Не хотел бы умереть на пути в город Эс.

– А эти дети прожорливы, как поросята, – сказал Хирл. Он с любовью обнял Пламя. – У кого есть деньги?

– У меня немного. – Ранал порылся в седельной сумке и вытащил кошелек. – Хорошо, что я их спрятал, а у хозяина конюшни в Ализоне не хватило мозгов обыскать наши пожитки.

Лорик кивнул.

– Этого нам хватит на все необходимое. Клянусь, хозяин тут больше меняется, чем продает. За год он и двух монет не видит.

– Ну, может получить весь кошелек, если у него найдется что‑нибудь сладкое. С самого города Эс ничего сладкого не пробовал.

– Мы должны закончить тут побыстрее и уходить, – сказал Ярет. Его строгий голос и резкие манеры положили конец болтовне мужчин.

– Ярет, – протестующе сказала Эйран.

Он посмотрел на нее соколиным взглядом.

– Город Эс – не конец нашего пути. – И посмотрел на Мышь, которая ехала с Эйран. – Я хочу побыстрее оказаться в моем доме и с моей дочерью.

С нашей дочерью, подумала Эйран. Она стиснула зубы, удерживаясь от резкого замечания, которое никак не улучшит положение. Наше путешествие, наш дом. Наш ребенок. Но только он больше не наш. О, будь проклято твое воспитание, из‑за которого ты в самое неподходящее время становишься холодным и эгоистичным! Если бы не это твое настроение, я бы смягчила разочарование, которое ты испытаешь в городе Эс, когда узнаешь, что только жена будет сопровождать тебя в твой дом.

Решительно подавив икоту, она держалась позади, пока Ярет вел переговоры с хозяином магазина. Смотреть было особенно нечего: упряжь для лошадей – и верховых, и рабочих; мешки неразмолотого зерна; сушеные фрукты и овощи; глиняные горшки, слегка потрескавшиеся, покрытые пылью и засиженные мухами – на самой высокой полке. Бочка с соленым мясом издавала такой запах, что у Эйран заболело в животе.

Тем не менее путники не могли быть слишком разборчивыми и привередливыми. Для такой роскоши у них осталось слишком мало припасов. Ярет быстро отобрал нужные товары, даже взял немного соленого мяса, ту часть, что не испортилась окончательно. Пораженный количеством монет, которые ему предложили, хозяин добавил сладкой соломки в меду – гораздо дешевле, чем обычно. Так он утверждал. Эйран шагнула вперед.

– Да, госпожа? – спросил хозяин. – Я могу что‑нибудь тебе предложить?

– Мыло! – ответила она. – Пожалуйста. Ик!

Хозяин задумался, нахмурившись.

– А для чего оно?

Эйран поразило, что в мире есть люди, которые не знают, для чего мыло. Даже в Благдене каждая женщина ревниво охраняла свой запас мыла. А в замке Эс его было множество, и вода текла при одном прикосновении, и светящиеся шары в коридорах.

– Для мытья!

– Постирать одежду и мыть кастрюли. Мы для этого используем мелкий песок. – Лицо хозяина неожиданно прояснилось. – Но у моей жены есть мазь, которую она делает из пенной травы. И каждую луну натирается ею, а потом смывает. Подойдет?

– О, да! – облегченно воскликнула Эйран. Если здесь растет пенная трава, ею можно воспользоваться, но останавливаться и искать ее она не хотела – особенно когда Ярет в таком настроении.