– Дети! – укоризненно сказала она, в притворном гневе глядя на Шепелявую, которая вымылась последней. Девочки ерзали и хихикали, гордые своими новыми платьями, которые им очень шли. – Вы никогда не научитесь вести себя. Надеюсь, что с хранительницей вы будете вести себя приличней.

– Нет! – сказала Сверчок. – Я хочу есть!

– Я тоже! – подхватили остальные.

Мышь принюхивалась к незнакомому запаху мыла – зеленого, как трава, и не похожего на мыло, которое делает мама. То пахнет цветами. Но это мыло тоже очень хорошее. Неожиданно она поняла, что умирает с голоду.

– Нельзя ли нам немного поесть перед встречей с хранительницей? – спросила она.

– Да, конечно. Мы в последний раз поедим вместе, – сказала Пчела. – Но я постараюсь заглянуть к вам утром перед завтраком. А теперь постройтесь. Я хочу посмотреть на вас.

Когда наружность девочек удовлетворила Пчелу, волшебница отвела их в другую комнату. Ее открытые окна выходили во внутренний двор, туда же вела дверь. На длинном столе было накрыто шесть мест – деревянные тарелки, ложки, чашки. Мышь вздохнула.

– В чем дело, Мышь? – спросила Пчела.

– О, ничего.

– Нет, скажи, чего не хватает?

– Просто все как дома.

– Ты ожидала увидеть что‑нибудь получше дерева?

Серебро. Или по крайней мере олово.

Мышь с улыбкой кивнула.

– Я всегда ставила на стол цветы, когда они были.

– Ну, что ж, – ответила Пчела, – волшебницы не очень заботятся об уюте. Ты должна будешь это понять.

Но цветы мы можем поставить.

За дверью рос куст роз, и несколько бутонов только‑только начали распускаться. Пчела принесла цветы, нашла для них сосуд с водой и поставила на середину стола, рядом с тем местом, где сидела Мышь.

– Так лучше? – спросила она.

– О, да, спасибо, Пчела, – ответила Мышь. И, удовлетворенная, принялась есть ячменный суп. Время от времени она притрагивалась к розам. Они такие красивые и так замечательно пахнут.

Позже им разрешили выйти во двор, потому что хранительница была занята и не могла сразу их принять.

Девочки весело играли на солнце. Но на этот раз не бурная игра в прятки, как на дороге, когда они были перевозбуждены и должны были выпустить эту энергию, чтобы не взорваться. Сейчас они в городе Эс, в самом его сердце – в замке Эс, и их охватило ощущение редкого спокойствия и мира. Сверчок нашла веревочку и учила Шепелявую делать кошачью колыбель; Мышь и Птица посмеивались, глядя, как Шепелявая делает ошибку за ошибкой, стараясь следовать указаниям Сверчка.

– Никогда не видела такой плохой кошачьей колыбели, – довольно сказала Птица. – Гораздо хуже моей.

– Вовше и нет, – отозвалась Шепелявая. Ее пальцы неожиданно замелькали в солнечных лучах, и веревочка образовала прекрасную колыбель, гораздо лучше, чем показывала Сверчок. – Вот видишь?

Мышь посмотрела на свои новые серые туфли, с удовольствием пошевелила пальцами ног. Таких туфель у нее никогда не было. Она знала, что, выходя за пределы замка Эс, будет надевать поверх туфель сандалии.

Позже, когда наступит лето, ей разрешат снять туфли и надевать сандалии на босу ногу, так, как она делала всю жизнь. Она решила, что это лучшая идея насчет обуви и ног. У нее всегда так мерзнут ноги зимой, а теперь им совсем не холодно.

Звезда бродила по двору, разглядывая все, но ничего не трогая. Пламя просто сидела посредине сада, задумавшись, и остальные дети ее не тревожили.