– Ты тревожишься?

– Все больше и больше, – сказала она. – Альбрехт Фишер – не рассеянный профессор, привык руководить факультетом, читать лекции, писать и способен создавать грандиозные умозрительные конструкции, опираясь на немногочисленные факты. Он не из тех, кто просит друзей прилететь к нему через полмира, а потом забывает о них.

– Не будем гадать, – остановил ее Сэм. – Мы почти пришли.

Они добрались до лабораторного здания, куда несколько часов назад их привел Альбрехт. Наружная дверь по-прежнему оставалась открытой. Кое-где в лабораториях на верхних этажах горел свет. Они дошли до лаборатории Альбрехта, в ней было темно.

– Мы могли разминуться с ним, – предположила Реми.

– Скорее всего нет. Я разглядывал толпу, чтобы заметить преследователей. Но он мог заглянуть куда-нибудь, чтобы переодеться к ужину, и мы не знаем, с какой стороны он пришел бы.

Сэм осторожно коснулся дверной ручки, та повернулась. Он открыл дверь, протянул руку и включил свет. Гроб с останками Фридриха исчез. Лабораторные столы, прежде стоявшие двумя аккуратными рядами, были хаотично сдвинуты, а два перевернуты. Два стула, похоже, кто-то швырнул через комнату. Пройдя в глубь лаборатории, Сэм и Реми увидели большие пятна крови и след, ведущий к выходу. На полу лежал шарф Альбрехта. Сэм поднял его и сунул в карман пальто.

Реми достала телефон, быстро набрала номер и поднесла трубку к уху.

– Полиция? – спросил Сэм.

– Да. В Германии у них номер 1-1-0. – Она услышала фразу на немецком и сказала: – Здравствуйте. Я могу говорить с вами по-английски? Хорошо. Полагаю, нашего друга похитили. Выкрали. Мы с мужем должны были встретиться с ним в отеле в восемь вечера. Он не пришел, и сейчас мы в его лаборатории в Университете Гумбольдта. Здесь кровь на полу, мебель перевернута и кое-чего не хватает. – Она слушала. – Меня зовут Реми Фарго. Спасибо. Мы будем ждать у входа в здание.

Сэм и Реми выключили свет, вышли из лаборатории и спустились ко входу. Раздался вой европейских сирен. Они звучали все ближе. Открыв дверь, Фарго увидели: со стороны Фридрихштрассе показалась полицейская машина. Она остановилась перед зданием, вышли двое полицейских.

– Здравствуйте, господа! – произнес Сэм. – Вы говорите по-английски?

– Я немного, – ответил один из полицейских. – Вы герр Фарго?

– Да. А это моя жена Реми. Пожалуйста, идемте с нами. Увидите, что мы обнаружили.

Он и Реми провели полицейских в лабораторию и включили свет. В комнате полицейские как будто успокоились – теперь чувствовали под собой прочную почву: здесь произошло преступление и они главные. Разглядывая следы насилия, полицейские задавали вопросы и делали заметки:

– Как зовут вашего друга? Он профессор «Гумбольдта»? Если он профессор в Гейдельберге, почему лаборатория у него здесь? Какова природа его работы? Был ли у него соперник, который мог бы сделать такое?

Сэм вздохнул:

– Когда профессор Фишер находился в Венгрии, он заметил: за ним следят, за ним ездили четверо в машине. Он не знал, кто они такие.

– Что-нибудь еще?

– Мы только сегодня прилетели из Штатов, из Луизианы, из археологической экспедиции в Мексиканском заливе. Там шесть человек, которые работают на компанию «Консолидейтед энтерпрайзис», следовали за нашей лодкой туда, где мы ныряли, а потом вывели из строя наше оборудование. Сегодня утром, выйдя из отеля, мы заметили двоих из этих шести. Они следили за нами.

– Как нам их найти?

– Они остановились в отеле «Тиргартен», – сообщил Сэм.