Они побежали через пастбище. Клубы густого, как дым, тумана поглотили их, но потом вдруг рассеялись, ненадолго открывая их взорам камышовый пейзаж, испещренный лужицами и озерками. По пути они споткнулись о дохлую овцу. Мириэл вскрикнула и тут же зажала рот рукой. Николас помог ей выпрямиться, потом поднял ее и перенес через разлагающийся труп.

– Уже близко, – приободрил он ее, не щадя своего дыхания. – Скоро будем в безопасности.

Не успел он договорить, как понял, что ошибся. В тумане он перепутал тропы, и хотя та, на которой они стояли, вывела их к берегу, чтобы добраться до корабля, им предстояло преодолеть коварный участок илистого грунта с песком. Только местные жители знали, трясина это или нет.

– Придется вернуться, – выдохнул он. Мириэл, скрючившись у его ног, хватала ртом воздух. – В тумане я перепутал тропы, а здесь переходить рискованно. Там дальше должна быть еще одна тропа.

Она, молча, кивнула. Он нагнулся, упираясь руками в колени, чтобы прийти в себя, потом посмотрел на нее:

– Все будет хорошо, обещаю.

Мириэл вновь кивнула, резко выпрямилась и, держась за бок, окинула взглядом ровную поверхность моря. Туман накатывал, словно белая приливная волна в шапке рассеянных брызг. Он был им одновременно другом и врагом – помогал спрятаться, но мешал идти. Николас развернулся, стремясь поскорее выбраться на верный путь. Мириэл тоже начала поворачиваться и вдруг увидела проступивший из тумана неясный силуэт. Он направлялся к ним. Она невольно вскрикнула.

– Что такое? – спросил Николас. Потом заметил всадника. Из серого облака выехала гнедая лошадь, на ней сидел Роберт. Погоняя коня по слякоти легким галопом, он скакал прямо на них.

Бежать не имело смысла. Ни у Николаса, ни у Мириэл не осталось сил, чтобы тягаться в скорости с лошадью, а Роберт был уже близко, они не успели бы затеряться в тумане. Николас вытащил из-за пояса нож госпожи Лепешер. На стальном лезвии затрепетали ледяные блики.

Роберт натянул поводья. Лошадь резко остановилась, подняв фонтан грязи, а потом, чувствуя возбуждение наездника, шарахнулась в сторону и стала грызть удила, утопая копытами в мягком сыром песке. На поясе у Роберта тоже висел нож, но он, вместо того чтобы обнажить клинок, отцепил прикрепленный к задней луке седла топор на деревянной рукоятке.

– Что, хочешь забрать то, в чем отказываешь мне? – глумливо произнес он. – Ведь это то самое место, не так ли, грязная потаскуха? – Он помахивал топором.

Николас и Мириэл мгновенно поняли, зачем Роберт последовал за ними к берегу. Он решил, что они убегают не от него, а идут, чтобы забрать королевские сокровища.

– Да, то самое, – зло ответила Мириэл, обводя рукой всю приливную полосу. – Забирай, если найдешь. Ищи, как ищут все – копай, тыкай шестом. А я ничего не знаю. И не знала никогда! – Она бросила на него огненный взгляд. Страх быстро сменился гневом.

Роберт облизнул губы. Его лицо тоже потемнело от ярости. Он перевел взгляд на Николаса:

– Скажи, где золото, и она твоя. Заплати за нее, как за продажную тварь, какая она и есть на самом деле. – Он сплюнул в грязь.

– Здесь только одна продажная тварь. Это ты, – выпалил Николас, едва не захлебываясь словами. – Ты продал душу дьяволу, добиваясь своего подлостью и низостью.

Топор качнулся в руке Роберта, и его конь вновь шарахнулся в сторону. Вращая белками глаз, он пытался выдернуть копыта из вязкого месива.

– Хватит умничать, – рявкнул Роберт. – Либо показывай, где спрятано остальное, либо я убью вас обоих.