Дверь в пыточную закрыли, и капитан спросил:

– Скажи мне, Мартин, кого из своих старых дружков ты навещал?

– Никого не навещал, господин капитан. Я только сейчас в город пришел, а из дружков едва ли кто-то остался – двадцать лет срок немалый.

– Двадцать лет срок немалый, – согласился капитан. В этот момент из коридора послышался шум, дверь распахнулась, и трое офицеров вытянулись в струнку.

Мимо Мартина, обдав его волной заграничных духов, прошел высокий человек в таком же сером, как и у офицеров, мундире и в шляпе с огромной брошью в виде королевского герба. Оружия на нем не было, только изящная трость с круглой серебряной рукояткой.

– Итак, ван Гульц! Какие у вас успехи?! – раздраженно спросил незнакомец.

– Допрашиваем подозреваемого, ваше сиятельство! – ответил капитан.

– Я спросил, как успехи, а не что вы сейчас делаете.

– Пока успехов нет, – сник капитан.

– Успехов нет, – повторил незнакомец и стукнул тростью об пол. – Делайте что хотите, капитан, бейте их, жгите, рубите, но чтобы через сутки королевская…

Тут королевский вельможа осекся, вспомнив, что в помещении находится посторонний, и, еще раз ударив тростью об пол, добавил:

– Одним словом, вы меня поняли.

После чего вышел, хлопнул дверью и сердито затопал по коридору, а за ним засеменила поджидавшая за дверью свита.

Капитан взъерошил коротко остриженные волосы и вздохнул, потом посмотрел усталыми глазами на Мартина и сказал:

– Слышал господина королевского прокурора?

– А это был он? – удивился Мартин.

– Да, приятель, королевский прокурор, его сиятельство Бриан Монроль.

– Зачем ты ему это говоришь, ван Гульц? – спросил один из офицеров.

– А что мне ему еще говорить? Все уже сказано…

И, снова обращаясь к арестованному, капитан добавил:

– Сейчас мы станем тебя жечь и рубить, как приказал его сиятельство.

– Но за что же, господин капитан?

– Не за что, а для чего. Ты должен рассказать нам обо всех дружках, которые у тебя оставались. А мы их найдем, притащим сюда и будем…

– Жечь?

– Там посмотрим. Не будешь помогать, мы сожжем тебя там, за дверью.

И капитан кивнул на дверь пыточной.

– Господин капитан, может, если бы вы мне хоть что-то объяснили, я бы вам смог помочь.

– А чего тебе непонятно? Сейчас подгоним бричку с решеткой и поедем по всем адресам, которые ты помнишь.

– Но двадцать лет прошло, из пары десятков моих знакомых вы можете найти полтора инвалида, от которых никакого толку – они давно не в деле.

Капитан посмотрел на Мартина, словно оценивая его, потом почесал в затылке.

– Нельзя, ван Гульц! Это строго секретно! – напомнил ему один из коллег.

– А что мы теряем? И потом, не обязательно говорить ему все, – возразил капитан и, повернувшись к Мартину, указал на один из стульев. – Садись, попробуем поговорить.

Мартин прошел и сел. Стоявшие у стола два лейтенанта переглянулись и тоже устроились на стульях, не спуская с Мартина настороженных взглядов.

– Говори, что ты хотел бы знать, – сказал капитан, присаживаясь на край стола, чтобы все это выглядело не слишком официально.

– Насколько я понял, господин капитан, у вас что-то пропало.

– Не у нас, но это неважно. Да, были украдены ценности у супруги королевского прокурора.

– Много?

– А это имеет значение?

– Имеет, господин капитан.