Увы, реальность оказалась не столь захватывающей, как представлялось ранее. Я терпеливо месил грязь на планетах Большого Кольца, бродил по болотам Увирандры, обливался потом в раскаленных песках Чистилища. Двух лет подобной работы оказалось для меня вполне достаточно. Я просто физически чувствовал, как медленно, но верно падает мой интеллект, что все мои помыслы сводятся к двум простым желаниям: вволю поесть и уснуть беспробудным сном. Все сверх этого уже казалось раем.

Не спорю, теоретически всегда можно было получить расчет и уйти с этой чертовой работы, но подписанный пятилетний контракт предполагал серьезные неприятности в случае его расторжения. Оставалось только ждать, что и делали мои коллеги, недобрым словом поминая завербовавшую нас Компанию.

Однако в отличие от моих коллег я был на редкость слабохарактерным человеком — мне просто не хотелось тратить еще три года моей драгоценной жизни на эту каторжную работу. Именно тогда я в первый раз сменил имя. В один чудесный день небольшой разведывательный глайдер, на котором я раз в неделю отвозил пробы грунта на центральную станцию, по «неопытности пилота» зацепил щупальца аэромедузы, опрокинулся и затонул в вонючих болотах северной части материка. Вряд ли стоит говорить о том, что в момент аварии меня в машине не было. В данном случае мои познания в устройстве глай-деров оказались как нельзя кстати. Как я и ожидал, все свели к несчастному случаю. Тело не нашли, но открытый фонарь кабины найденного по радиомаяку глайдера ясно говорил о том, что я сумел выбраться из тонущей машины, но спастись мне, увы, не удалось…

Просидев три недели в укромном, заранее облюбованном в Сыпучих горах месте, я дождался грузового звездолета и сбежал на нем от себя и от своей прежней жизни. В огромных отсеках звездолета было не так уж сложно спрятаться, и я без проблем добрался до планет Внешнего пояса. Но самым примечательным было то, что все произошедшее мне ужасно понравилось. Я впервые почувствовал себя самим собой. Я был свободен, я мог идти куда угодно и делать что Хочу. И хотя у меня не было ни документов, ни денег, я был счастлив. Можно сказать, что именно с этого времени я и начал по-настоящему жить…

Илиона, как и полагается, встретила меня теплом и ярко-голубым небом. Впрочем, я не собирался здесь долго задерживаться. Добравшись за сорок минут до соседнего космодрома, я просмотрел расписание, нашел нужный рейс. До старта было около шести часов, поэтому, сняв номер в отеле и оставив в нем свои вещи, я занялся делами.

А дел у меня было достаточно много. Прежде всего я снял в солидном банке сейф на подателя моей подписи и спрятал в нем все свои драгоценности — вернуться за ними я смогу всегда, а вот таскать их с собой повсюду слишком опасно. Надежность банка гарантировалась государством, поэтому за бриллианты теперь можно было не волноваться. Наличных у меня было вполне достаточно, поэтому пусть камешки полежат до лучших времен. Оставив образец подписи и оплатив услуги банка на пять стандартных лет вперед, я наконец-то вздохнул спокойно.

Управившись с бриллиантами, я занялся документами. Для этого мне пришлось переодеться в менее презентабельный наряд и заглянуть в одно из тех заведений, где приличному человеку появляться не рекомендуется. Здесь рекой лилось вино, сновали подозрительные типы из разных частей галактики. Заказав себе выпивку — другого здесь не подавали — я облокотился о стойку и тихо потягивал крепкий кисловатый напиток, незаметно разглядывая окружающих. Вскоре я приметил нужного мне человека, низенького оборванца, испитое и избитое лицо которого красноречиво свидетельствовало о его талантах. Сотенная купюра произвела на него благоприятное впечатление, и он быстро дал мне все необходимые сведения. Получив адрес и заручившись рекомендациями, я оставил недопитый стакан и не спеша удалился. Пришлось потратить еще немного времени и четыреста кредов, но все это себя вполне оправдало — к исходу третьего часа я был обладателем «чистых» документов на имя Николая Ванделера.