Две минуты назад я закончил разговор с руководителем местного отделения Агентства Общественной Безопасности. Похоже, наши неприятности действительно заканчивались — только бы не сглазить. Шеф особистов не дал однозначного ответа, ему надо было посоветоваться с центральной конторой. Это было нормально, я ждал подобного развития событий, любой иной вариант вызвал бы у меня подозрения. Тем не менее определенные гарантии он нам дал сразу — если мы передадим им Архив, то собеседник практически ручался, что нас оставят в покое, с нас снимут все — или почти все — обвинения, отменят охоту. Единственное, чего он не мог обещать, — это амнистии Даяне. Нападение на звездолет казначейства, побег из колонии — власти не могли официально все это забыть. Впрочем, шеф особистов обмолвился о том, что искать ее особо не будут, и если она не попадется на очередной афере, то ей ничего не грозит. Даяна с такими условиями согласилась.

Через восемнадцать часов мы снова выйдем на связь и договоримся о том, где, когда и как передадим властям Архив и сведения о местонахождении Хозяина. А сейчас… А сейчас мы летели в Кадар, столицу Илионы. Между прочим — .помнится, я оставлял в местном банке некие безделушки. И будет совсем нелишним их оттуда забрать. — Знаешь банк Илионы? — Я тронул Даяну.

— Да, Макс, — у меня там счет.

— Тогда летим туда, мне надо кое-что оттуда забрать.

— Как скажешь…

Мы приземлились на стоянке неподалеку от банка, под кронами величественных деревьев — я до сих пор не знал их названия. Ну и бог с ними…

— Ну вот, малыш, мы и прилетели. — Даяна открыла дверь и взглянула на Ричи, ее глаза были печальны. Мы не могли оставить Ричи у себя — об этом мы долго беседовали с ней этой ночью. Просто при нашем образе жизни это был не лучший вариант. Здесь есть приюты — наверное, там малышу будет спокойнее. Тем не менее я не мог смотреть Ричи в глаза, Даяна чувствовала себя не лучше. — Это тебе пригодится. — Она достала пачку купюр и протянула малышу. — Бери, Ричи…

— Теперь это твой мир, Ричи. Тебе здесь понравится… — Я выбрался из кабины, подошел к малышу. — Ничего, Ричи, все образуется.

Ричи смотрел на окружающее его великолепие горящими глазами — здесь и в самом деле было хорошо. Яркое чистое небо, слабый теплый ветерок. И никакой зимы…

Малыш неуверенно потоптался, не зная, куда ему идти, потом оглянулся на нас — в груди у меня что-то екнуло.

— Иди, малыш. И удачи тебе… — Я кивнул Ричи, его глаза как-то потускнели, он медленно, то и дело оглядываясь, пошел по дорожке прочь от стоянки. Вот его спина мелькнула в последний раз, и он скрылся за поворотом…

— Я схожу в банк — подожди меня, я быстро. — Взглянув на хмурую Даяну, я быстро пошел в сторону банка.

— Хорошо, Макс… — донесся до меня ее тихий голос. В банке я пробыл минут пятнадцать — когда я вышел из него, внутренний карман моей куртки заметно оттопыривался.

Даяна по-прежнему сидела в кабине глайдера. Обойдя машину, я забрался на соседнее сиденье.

— Все чисто? — поинтересовался я.

— Да, все спокойно. Почти… — В голосе Даяны угадывалось какое-то напряжение. — Взгляни вон туда — вон у того дерева, где скамейка…

Я пригляделся — и рассмотрел среди листвы кустарника отблеск знакомой синей курточки.

— Что скажешь, Макс?

— Давно он там?

— С тех пор, как ты ушел… — Даяна отвернулась, мне стало не по себе.