— Они... те люди узнали нас? Ведь мы же выглядели по-другому.

— Издали они приняли вас за арабских детей,пояснил полицейский и опять весело рассмеялся.Но когда вы вошли в дом, они сразу узнали вас. По глазам. У арабских детей не бывает голубых глаз. И еще у вас собака. У арабских детей не бывает такой собаки.

Павлик схватился за голову.

— Спятить можно!

Яночка с тревогой спросила полицейского:

— И что же теперь будет?

— Да ничего,ответит тот благодушно.Люди в том доме очень удивились и ничего вам не сказали. А потом поняли: вы так любите лампы, вам так хотелось ее заполучить, что решились пойти на кражу! Это сильнее вас. Им такие чувства знакомы, и они отнеслись к ним с пониманием. И никаких претензий к вам не предъявляют. О том, что у вас украли лампу и вы приняли эту за свою, они не знали, потому что вашу лампу украл другой вор, тот, что прятал вещи в каменоломне. А это был первый случай, когда поляки что-то украли у арабов, так что они даже немного гордились этим.

И господин Хаким еще раз от души расхохотался. Яночке и Павлику было не до смеха.

— Монструальная компликация! — проговорила ошарашенная Яночка, сама не зная на каком языке.

Господин Хаким постарался успокоить детей:

— Да не переживайте вы так, видите же, все обошлось. И у меня есть основания полагать, что эту лампу вам прислал в подарок кто-то из воровской шайки, зная о вашей любви к лампам. Может, даже сам главарь, ведь его нам не удалось задержать. А вы не догадываетесь, как выглядит человек, который прислал вам лампу? Можете описать его внешность?

Еще до конца не успев разобраться в хаосе мыслей, еще до конца не осознав важность вопроса, оба в один голос ответили «нет». Спохватились, переглянулись, сделали вид, что вспоминают, и снова отрицательно покачали головами.

— Нет, мы его не знаем, — решительно ответила Яночка за них двоих.

— Так я и думал, — с улыбкой в черных глазах заметил начальник полиции. — Не исключено, это тот человек, что проживает в Махдии, но у нас против него нет никаких улик. Во всяком случае, эта лампа не краденая и вы имеете полное право оставить ее себе. Считайте, что вместо украденной лампы вам подарили новую.

Господин Хаким от души веселился. Еще бы, первый раз в его полицейской практике арабских воров обокрали польские дети! И вообще он был в прекрасном настроении после прекрасно проведенной операции по ликвидации воровской шайки. А что не удалось захватить и ее шефа — так это уже мелочи.

Господин Хаким поднялся, чтобы вернуться в гостиную, но тут Павлик вдруг вспомнил об одном непонятном обстоятельстве.

— Слушай! — почти крикнул он сестре. — Полицейский сказал, что мы свистнули чужую лампу. Но ведь на ней же точно такие же таинственные знаки, как и на нашей! Не могли же тут на всех лампах нацарапать тайные сведения о запрятанных кладах!

— Ты прав! — подхватила сестра. — Может, рискнем, попросим его прочитать? Вроде человек хороший, а по-арабски должен уметь читать.

И протянув господину Хакиму две бумажки с арабскими червячками, девочка попросила:

— Будьте добры, переведите, что тут написано. Ведь это по-арабски, правда?

Полицейский с любопытством рассматривал надписи.

— «Лампа масляная емкостью в двенадцать унций,медленно стал он читать.Изготовлена в мастерской Ахмеда Хаммани в Алжире.» А на этой бумажке то же самое, только лампа немного больше, на тринадцать унций горючего. И сделана в той же мастерской Ахмеда Хаммани в городе Алжире. Такие надписи должны быть вот на этих ваших лампах. А что?

— Да ничего,ответил Павлик после очень продолжительного молчания.Просто нам хотелось узнать, что на этих лампах написано.

Прощаясь с детьми, господин Хаким по собственному почину торжественно пообещал никому об их разговоре не говорить.