Боржин дал возможность Шинчжэ, оторопевшему от не­слыханнодерзких требований, прийти в себя. Он отвернулся, подошел к окну и стал пристально рассматривать порывы вет­ра, очень похожие на языки пламени. Краем глаза он уловил легкое движение возле кустов. Он присмотрелся и увидел двух мужчин, одетых в черное. Пригибаясь к земле, они бежали к святилищу. Понаблюдав за ними, отметив, что они забежали за строение, обогнули его, очутились у входа и юркнули внутрь, он напрягся. На шее у него выступили жилы. Он резко повер­нулся к Шинчжэ и произнес:

—  Прошу прощения, господин министр, у меня появилось срочное дело. Я должен вас покинуть. — Он торопливо зашагал к двери, на ходу бросив через плечо: — Ненадолго.

Прежде чем Шинчжэ успел ответить ему, нахальный мон­гол выскочил из конференц-зала.

Ветер ненадолго утих, заставив Питта и Джордино прита­иться за каменными перилами короткой лестницы, ведущей ко входу в здание. Подняв голову, Питт залюбовался высоким сво­дом и аркой возле него. Хотя постройка и казалась древней, очевидно, ее восстанавливали или реставрировали, свидетельством чему были тщательно заделанные швы каменной клад­ки. По ее расположению в центре двора Питт предположил, что остальные здания странного поселения возводились скорее все­го позднее, вокруг этого строения.

—  Буддийский храм, — предположил Джордино, заметив сквозь приоткрытую дверь мерцающий огонек свечей.

—  Очень возможно, — ответил Питт, осведомленный отом, что главной религией Монголии является буддизм. Им бы еще постоять немного, дождаться, когда очередной порыв ветра поднимет пыль, но любопытство взяло верх. Они осторожно вошли внутрь строения и оказались в широком коридоре, который вел в главное помещение храма.

В свете десятков горящих факелов и свечей Питт и Джор­дино с удивлением поняли, что находятся скорее не в храме, а в усыпальнице. У дальней стены виднелся небольшой дере­вянный алтарь, но центральную часть помещения занимали две усыпальницы из белого мрамора, по виду и оформлению сделанные определенно недавно. Тела были положены в них явно в последние двадцать — тридцать лет. Питт не знал ки­риллицы и не мог прочитать надписи на усыпальницах, но, припомнив рассказанную ему Корсовым биографию Боржи- на, предположил, что усыпальницы принадлежат его отцу и матери.

В то же время он не стал бы уверенно утверждать, кто поко­ится в центральной части склепа. На полированном мрамор­ном постаменте стоял резной гранитный саркофаг, который выглядел намного старше остальных. Не впечатляющий свои­ми размерами, он весь был украшен разноцветными фигурами лошадей и диких животных. Изображения не стерлись от вре­мени, а вот краска местами облупилась. У изголовья гробницы стояли девять шестов с кусками белого меха, таких же, как и при входе в резиденцию.

—  Кого это с такой пышностью провожали в загробный мир? — спросил Джордино, разглядывая саркофаг.

—  Похоже, мистер Боржин — потомок древней скотовод­ческой аристократии, — ответил Питт.

Джордино отвел взгляд от саркофага и заметил предмет, темневший чуть ниже алтаря.

— Я так думаю, им нужно еще одно надгробие, — сказал он, кивая в сторону алтаря.

Входя сюда, они не заметили тела; оно открылось их глазам только теперь, когда они стояли в центре зала. Тело покоилось на деревянной лавке, приставленной к алтарю. Питт и Джор­дино приблизились к нему и в ужасе замерли. Они узнали Роя. Он лежал на спине, до пояса накрытый грубым одеялом, из гру­ди его торчал обломок стрелы.

— Значит, Тереза и Уоффорд находятся здесь, — упавшим голосом проговорил Джордино.

— Давай будем надеяться, что их не постигла такая же судь­ба, — тихо произнес Питт.