Интерьер гэра соответствовал традициям повседневной кочевой жизни, в которых большую роль играют поверья. Сле­ва от входа находились стойка и шкаф для седла и других муж­ских вещей. Правую, женскую, сторону занимали кухонные принадлежности. Очаг и плита располагались в центре; от пли­ты вверх, к отверстию в потолке, тянулась длинная металли­ческая труба. Вдоль стен гэра стояли три низенькие кровати. В задней части находился семейный алтарь.

Отец Нойона провел Питта и Джордино вдоль левой сторо­ны гэра, усадил на маленькие табуретки возле очага. Невысо­кая женщина с длинными темными волосами и веселыми гла­зами, подогревавшая на огне видавший лучшие времена зава­рочный чайник, улыбнулась вошедшим. Заметив, как они утом­лены, женщина принесла им влажные полотенца обтереть лица и руки, после чего порезала в большой котелок несколько кус­ков баранины, залила водой и поставила на огонь. Увидев на ноге Питта окровавленную тряпку, она принялась отдирать ее. Пока Питт и Джордино чашку за чашкой жадно пили черный чай, она промыла рану и перевязала ногу чистым полотенцем. Когда баранина сварилась, она гордо подала всем троим по ог­ромной порции мяса, а в центр стола поставила блюдо с суше­ным сыром. Для изголодавшихся Питта и Джордино скромная еда монгольского кочевника казалась изысканнее любого блю­да французской кухни. После того как с бараниной и сыром было покончено, отец Нойона принес кожаный бурдюк с пе­ребродившим кобыльим молоком, айраком, и три пиалы.

В гэр вошел Нойон и сел позади мужчин, готовый служить переводчиком своим родителям, не говорившим по-английски. Отец его заговорил первым. Глядя в глаза Питту, он произнес длинную фразу тихим и глубоким голосом.

—  Мой отец Цэнгэл и моя мать Ариунаа рады видеть вас в нашем доме, — сказал мальчик.

—  Мы благодарим твоих родителей за гостеприимство. Вы спасли нам жизнь, — ответил Питт и приподнял пиалу с айра­ком. На вкус напиток напоминал теплое пиво, смешанное с пахтой.

—  Скажи, как вы оказались в Гоби без воды и пищи, — спро­сил Цэнгэл через своего сына.

—  Мы туристы, отстали от своей группы во время краткого посещения пустыни, — быстро сориентировался Джордино. — Мы попытались вернуться, пошли по своим следам, но сбились с пути. Началась песчаная буря и замела все следы.

—  Вам повезло, что мой сын нашел вас. Здесь не многие выживают, а те, кто выживает, сходят с ума.

—  Далеко ли до ближайшей деревни? — спросил Питт.

—  В двадцати километрах отсюда есть маленькое поселе­ние. Но пожалуй, хватит с вас расспросов на сегодня, — сказал Цэнгэл, видя, как утомлены его гости. — После еды вам необ­ходимо отдохнуть. Завтра еще побеседуем.

Нойон проводил гостей до двух маленьких кроватей, а сам вслед за отцом вышел из гэра приглядеть за стадом. Питт пова­лился на уютную кровать с подушкой и, прежде чем погрузить­ся в глубокий сон, полюбовался на желтый потолок и опоры.

Они проснулись перед сумерками от ударившего в нос за­паха кипевшей на очаге баранины. Поднявшись, они решили поразмять ноги и выбрались наружу, обошли стадо приручен­ных верблюдов, свободно бродивших по долине. Вскоре при­скакали и Цэнгэл с Нойоном, проведя день в осмотре близлежащих песков.

— Вот теперь вы выглядите получше, — сказал Цэнгэл че­рез своего сына.

— Благодаря вам, — ответил Питт.

Еда, обилие жидкости помогли им быстро восстановить силы, они ощущали себя удивительно посвежевшими.

— Моя жена — большая мастерица готовить.