Питт поблагодарил жену Цэнгэла Ариунаа за радушный прием, неуклюже сунул ей в руку несколько пыльных банкнот и повернулся к Цэнгэлу.

— Простите, нам нечем отблагодарить вас за доброту и ве­ликодушие.

— Дверь в гэр пастуха всегда открыта. Удачи вам в вашем путешествии, и вспоминайте добром своих друзей из Гоби.

Они попрощались, пожав друг другу руки. Цэнгэл отпра­вился смотреть за стадом, а Питт, Джордино и Нойон, усевшись на трех крепких лошадок, двинулись в путь на север.

— Твой отец — хороший человек,— сказал Питт, глядя, как клубится пыль под копытами лошади Цэнгэла, исчезавшего на горизонте.

— Да, но он часто грустит, поскольку мы живем не на земле наших предков. Нет, у нас тут все нормально, только я же знаю, сердце его лежит в земле Гулунбуир, к юго-востоку отсюда.

— Уж если он здесь преуспел, то везде сможет обеспечить семью, — произнес Джордино, с сомнением разглядывая не­взрачную местность.

— Жизнь здесь — борьба, но когда вырасту, я стану помо­гать отцу. Поеду в Улан-Батор, выучусь в университете на вра­ча и куплю ему всех верблюдов, каких он только захочет.

Они пересекли каменистую равнину, миновали остроко­нечные ряды высокого песчаника. Лошади давно изучили мар­шрут, и их не нужно было направлять поводьями, так мулы в Большом каньоне знают каждый камень на пути к реке Коло­радо. Прошло совсем немного времени, и пятые точки Питта и Джордино стали испытывать определенный дискомфорт. Седла на лошадях были традиционными монгольскими, сде­ланными из дерева. Нойон, как и все дети, выросшие в мон­гольских степях и пустынных районах, научился прежде си­деть верхом, а уж потом ходить. Ему, привычному к постоян­ным длительным поездкам, твердое седло беспокойства не доставляло. Однако Питту и Джордино такая езда напомина­ла спуск на садовой скамейке по бесконечно длинной лест­нице. Вскоре при каждом подпрыгивании на седле они болез­ненно морщились.

—  Здесь точно нет ни автобусных остановок, ни маленьких аэропортов? — попробовал пошутить Джордино и тихо просто­нал от очередного толчка.

Нойон воспринял его вопрос на удивление серьезно.

—  Автобусы тут не ходят. Первая остановка будет в той де­ревне, куда мы едем. И аэропортов нет. А вот самолет есть. Со­всем рядом. Сейчас я вам его покажу.

Прежде чем Джордино успел отказаться, Нойон ударил пят­ками свою лошадь, и та весело поскакала на восток, к неболь­шому хребту из песчаника футов тридцать длиной.

—  Как раз то, что нам нужно, лишние полмили, — просто­нал Питт. — Ничего страшного, друг мой. Пяток лишних синя­ков на заднице нам с тобой совсем не помешает. Зато на само­летик поглядим, «Лирджет».

Они повернули лошадей и двинулись вслед за Нойоном. Они хотели было поехать шагом, но их лошади, не желая отста­вать от ведущей, сами взяли в галоп. В считанные минуты они долетели до хребта, обошли его с северной стороны, затем им пришлось пересечь небольшую каменистую равнину. Копыта лошадей громко цокали по плоскому песчанику. Обогнув не­сколько крупных валунов, они наконец заметили Нойона, ожи­давшего их в тени невысокой скалы. К огорчению Джордино, здесь не было ни слабого подобия аэропорта, ни воздушного судна. Куда хватало глаз, всюду лежал ровный песок с пятнами одиноких гор и неровными полосами кряжей. «Спасибо, что хоть в одном мальчуган оказался прав, — подумал он, — ехать недалеко».

Джордино и Питт, подтянув поводья, заставили лошадей перейти на шаг. Пока они приближались к Нойону, тот, улы­баясь, смотрел на них. Когда же они встали рядом с ним, он мотнул головой в сторону правой части кряжа.

Питт пристально оглядел горный хребет, отметив лишь по­логую скалистую поверхность, покрытую слоем красного пес­ка.