– Кстати, эти «цветки смерти» оказывали подавляющее влияние на Неделину. Особенно последний. Помнишь, как она напилась?

– А как же! Ожидание кошмара гораздо разрушительнее, чем сам кошмар.

Ева загадочно улыбнулась и обняла Славку за шею.

– Ты гениальный сыщик, – прошептала она. – И знаток человеческих душ.

Они рассмеялись.

– Однако в смерти Неделина обвинить Гольцову не удастся, – вздохнул Смирнов. – Она просто слегка подтолкнула его с обрыва… куда он привел себя сам.

– К сожалению, – кивнула Ева. – А что с ней теперь будет?

Сыщик пожал плечами.

– Судить – не моя задача. Я должен был разобраться в этой хитрой истории, и я это сделал. – Он вытащил из-под рубашки подаренный Евой кулон из ляпис-лазури. – Видишь, что тут выбито? «Истина». Я ее установил! Остальное – задача совсем других лиц: врачей, пастырей или правоохранительных органов.

Ева задумалась.

– Поехали домой, – сказала она после долгого молчания. – Я устала.

Пока они разговаривали, наступила ночь. В домах зажглись окна, а на небе – звезды. Где-то в чахлых городских кустиках застрекотал сверчок. Ему не было никакого дела до человеческих драм и комедий…

* * *

– Моя сестра Евдокия?! – изумленно подняла брови Варвара Несторовна. – Не может быть… Наша уборщица Дуся… такая исполнительная… Вы ничего не путаете?

Рассказ сыщика сразил ее своей жестокой, беспощадной правдой.

– То, от чего в панике бежишь… рано или поздно тебя настигает, – задумчиво сказал Всеслав.

– Но… что же теперь делать? – спросила Неделина.

Он покачал головой:

– Не знаю. Мое ремесло – искать злоумышленников: убийц, грабителей, шантажистов. На первый взгляд не слишком приятное занятие. Я берусь распутывать только самые необычные преступления, где я могу достойно применить свой ум и свою интуицию. Разоблачить зло, меняющее маски и образы, подобно безумному факиру, – непростая задача. Я люблю головоломки. Так что премного вам благодарен, Варвара Несторовна, – я развлекся!

Госпожа Неделина медленно приходила в себя. На ее гладкие щеки вернулся румянец, губы слегка дрогнули.

– Скажите, Всеслав… разве красота может быть грехом? – спросила она. – Впрочем, не стоит задавать вопрос, на который не существует ответа. И да и нет… Моя красота стала моим проклятием!

– У вас есть время превратить ее в благословение, – улыбнулся сыщик. – Красота женщины – это дар, которым непросто распорядиться.

– Думаете, у меня получится?

– Уверен!

Варвара Несторовна подняла на него свои прекрасные глаза, огромные и прозрачные, как горные озера, в которых отражается небесная синева. Смирнову еще никогда в жизни не приходилось видеть таких глаз, опушенных черными, блестящими, загнутыми кверху ресницами; таких мягких, плавных линий лба, подбородка, высоких, чуть выдающихся скул, тронутых нежнейшим румянцем; такого капризного, чувственного и совершенного рисунка губ. Госпожа Неделина на его глазах превращалась из красавицы в пленительную, волшебную деву из восточных сказок. Она освободилась, стряхнув с себя бремя греха, вины и страха, – и засверкала, как очищенный от вековой пыли бриллиант, ограненный вдохновенным резцом Творца…

Сыщик молча встал, поклонился и вышел. Сие сокровенное таинство должно свершаться в тишине, оно не терпит присутствия посторонних…

Во дворе салона Смирнова ждала Ева.