— Скажите, когда будет готов снимок? — бросилась к ней Галя.

— Минут через десять. — Медсестра смахнула с усов каплю пота. — Стой тут. Тебе все вынесут.

— Куда же вы ее повезете сейчас? — с тревогой спросила девушка. — Где я вас найду?

— А в приемном и найдешь, — отозвалась Лидия Степановна. — Без снимка мы не поместим ее в отделение. Тебя дождемся в любом случае.

— Мамочка, я скоро! — Галя хотела обнять Елену Васильевну, но женщина, кашлянув, как-то неловко завалилась набок, и Лидия Степановна, толкнув каталку, побежала по коридору.

— Что с ней? — Галя рванулась следом, но медсестра остановила ее сильной рукой:

— Я же сказала — забери снимок! Буду ждать тебя в приемном.

Вскоре она растворилась в полумраке коридора, пахнувшего хлоркой. Галя отвернулась к стене и, стараясь не думать о плохом, принялась ковырять синюю облупившуюся краску.

На ее удивление, рентгенолог довольно быстро расправилась со снимком и вскоре стояла на пороге, сочувственно глядя на Галину.

— Снимок и заключение покажете в приемном покое, — она вздохнула, но больше ничего не сказала, как-то неловко дернула плечом и скрылась. Трясущимися руками девушка поднесла к глазам заключение. Она редко понимала почерк врачей — то слишком размашистый, то микроскопический, наверное, и рассчитанный на то, чтобы пациенты не прочитали лишнее. Но слово, написанное по-латыни, и цифры возле него бросились в глаза, как приговор. Канцер, 4-я стадия… Галя побледнела, схватилась рукой за сердце, отчаянно забившееся в груди, как пойманная в силки птичка, и опустилась на холодный пол, судорожно вдыхая синтетический запах антисептиков. Канцер… Это значит рак. Четвертая стадия. Не может быть! Это неправда! Рентгенолог что-то напутала. Не обращая внимания на крики толпы, она заглянула в кабинет.

— Этот снимок, — едва слышно произнесла Галя. Губы и язык будто распухли и мешали ей говорить. Однако врач все поняла без слов.

— К сожалению, деточка, это так, — выдохнула она. — Крепись, моя хорошая. И скорее иди в приемный.

Твоей матери требуется срочная помощь.

— Это неправда, — прошептала девушка и потеряла сознание. Она очнулась на узкой кушетке. Склонившаяся над ней медсестра с белесыми бровями и забавными веснушками, совсем еще девчонка, наверное, только после медицинского колледжа, держала возле ее носа ватку с нашатырем.

— Мама! — Галя вскочила, намереваясь бежать, но сестра остановила ее.

— Снимок передан в отделение терапии, куда положили вашу маму, — пояснила она, избегая смотреть Гале в глаза. — Сейчас вы ничем не поможете Елене Васильевне. Она под аппаратами.

— Мне нужно поговорить с лечащим врачом. — Бедняжка отодвинула ее руку. — Девушка, вы видели снимок? Есть хоть какая-то надежда?

Изящная рука с длинными пальцами потрогала маленький золотой крестик на груди.

— Все мы в его милости. Молитесь. У нас бывали совсем безнадежные случаи, когда лучшие врачи разводили руками. Но родственники не теряли надежду, и больные выздоравливали. Молитесь иконе Божьей Матери «Все-царица». Читайте акафист.

— Спасибо.