– Простите, сэр, ни космогония, ни религия тут ни при чем. Именно это я пытался объяснить в своем докладе. Мы имеем дело не с пространственно‑временным континуумом нашей вселенной; речь идет о прорыве в иные измерения. Мой компьютер так изменяет молекулярную структуру мозга и тела Блейда, что он начинает воспринимать миры, о существовании которых мы раньше даже не подозревали.

Премьер‑министру, как любому политику, весьма не нравилось, когда его прерывали. Он бросил на лорда холодный взгляд.

– Не сомневаюсь, профессор, что вы пытались объяснить нечто подобное, однако это вам не удалось. Я не понял ничего – и видит Бог, бесполезно подсовывать нормальным людям подобную абракадабру! – премьер раздраженно ткнул пальцем в развесистое уравнение на первой странице доклада – Вот этого я не понимаю, о чем готов сообщить вам, сэр! А теперь, с вашего позволения, я продолжу.

Маскируя усмешку, Дж. принялся снова раскуривать трубку, он чувствовал, что Лейтон тоже постепенно приходит в раздражение. Пожалуй, такому великому ученому не мешало бы проявлять больше снисходительности к людям, чьи мозги не столь совершенны, как у него.

– Этот Блейд – не новичок, как я понял, – продолжал премьер‑министр. – Кажется, он уже совершил четыре таких путешествия?

Лорд Лейтон молчал, его маленькие глазки, янтарно желтые, как у льва, полузакрылись. Можно было подумать, что он обиделся, но Дж. знал, что это не так. Просто мысли гения блуждали где‑то возможно, в будущем, отдаленном на пару веков. Поэтому Дж. ответил на вопрос сам.

– Да, сэр, он переносился в Альбу, Кат, Меотиду и Берглион. Первый раз все вышло случайно. Какая‑то ошибка в компьютерной программе… В остальных случаях мы действовали сознательно. Ну, а теперь… Собственно, потому‑то мы здесь, сэр.

– Да, вы здесь, и вам нужна моя подпись, карт‑бланш, а еще – еще пара миллионов фунтов! – саркастически заметил премьер‑министр, вороша стопку бумаг.

Тишина. Профессор совсем закрыл глаза и Дж. понял намек. Пришла его очередь действовать – чего и следовало ожидать, как только вопрос коснулся денег. Его милость лорда Лейтона подобные мелочи не интересовали – если было кому ими заняться.

Не сводя глаз с премьер‑министра, Дж. выколотил трубку и снова набил ее крепким матросским табаком.

– Да, сэр, примерно так. Ваша подпись, карт‑бланш и пара миллионов без лишних вопросов в Парламенте. Что бы вы ни говорили, сэр, я думаю, вам ясно, насколько важен наш проект. Сейчас только четыре человека знают о нем – мы трое и Ричард Блейд. Но если мы собираемся двигаться дальше, если мы захотим понять и использовать то, что уже принес Блейд – и что он еще принесет из своих странствий, нам потребуется много народа. А это означает, что нужно обеспечить секретность всего предприятия. Нелегкая работа, сэр, но я с ней справлюсь. Однако она требует денег.

Скользнув взглядом по объемистой стопке листов, премьер‑министр отпил глоток из своей рюмки и медленно произнес:

– Деньги… Деньги я, возможно, достану. Существует фонд – во всяком случае, я надеюсь, что еще существует – тот, который создавался во время войны… – он устало улыбнулся Дж. – Ну, вы, вероятно, слышали о нем… Правительству нужны неподотчетные средства – это диктует обычный здравый смысл, а не только вопросы секретности. Если я выступлю в Парламенте и попрошу денег на такой… такой проект, меня, скорее всего, засадят в сумасшедший дом.

Глаза лорда Лейтона раскрылись.

– Значит, деньги мы получим. А карт‑бланш?

На секунду премьер замолчал. Его рюмка опустела, но он не потянулся к графину, чтобы вновь наполнить ее. Задумчиво наморщив высокий, в залысинах, лоб, он снова постучал ногтем по краю бокала и в воздухе на миг повисла тонкая звенящая нота.