Тощая рука резко разогнулась, и из темноты вылетел ещё один топор; Мика растянулся на полу возле каменного стола, уставленного жуткими угощениями. С другой стороны стола на корточках укрылся Илай.

Редмирта спускалась с потолка; костыли с шипами и крюки на её лодыжках и локтях мелькали и сливались в быстром движении, перемещая её по выщербленным камням. Она остановилась на другой стороне пещеры, повисла вверх ногами и качнулась вперёд. Красновато-серые волосы взметнулись, когда из-под слоёв своих тряпок она вытащила грозного вида мясницкий нож.

– Я убью вас всех до одного, – прошипела она. – Я изрублю вас на кусочки… и проглочу.

Она поспешила вниз по стене к каменному столу. Тут Мика увидел, как Фракия соскочила с каменной полки, на которой пряталась. В руках она по-прежнему сжимала каменные шипы.

Бешеная ярость исказила её лицо. Мика видел её плотно сжатые губы и напряжённо-стылый взгляд холодных тёмных глаз.

Раскидывая черепа, которые жутким градом посыпались на каменный пол, Фракия изогнулась и метнула оба шипа, один за другим, в пещерную ведьму у себя над головой.

Редмирта костылём отбила первый камень, но второй попал в цель и впился ей в ляжку. От боли и ярости она завизжала.

Фракия ногой выбила у неё костыль, и ведьма шелестящим комом лохмотьев рухнула со стены лицом вниз. Тут же на неё набросилась девушка-змеерод и прижала к полу всем весом своего гибкого мускулистого тела. Фракия схватила её за волосы и резко запрокинула ей голову.

– Где змеёныш? – прошипела девушка.

Ведьма хрипела и вырывалась, и Фракия сильнее оттянула её голову назад.

– Где змеёныш?

– Мёртв! Мёртв! Мёртв! – визгливым эхом отвечала пещера.

– Ты убила его?

– Ты убиваешь моего малыша, – прорычала ведьма.

– Ты… Ты… – Фракия замолкла; она опустила голову, поднесла губы к самому уху старой карги, глубоко вдохнула и заговорила ледяным голосом. – Ты когда-то была змееродом.

– Змееродом? – проскрипела ведьма. – Когда-то, может быть…

– А теперь ты кельд.

– У меня не было змея, – выпалила Редмирта. – Никогда не было. И тогда я купила своего красивого малыша…

– Которому ты не давала расти, – сказала Фракия, со злостью накручивая на руку её волосы.

– Я просто пеленала его и связывала, – взвизгнула ведьма, – чтоб он оставался маленьким. Чтоб стал свирепым. Чтобы никогда не покинул меня…

– Ты опозорила змееродов, – прошипела Фракия; её пальцы скользнули глубже в клубок спутанных волос и сильнее сжали голову ведьмы. – Ты хуже самых худших из змееловов.

Резкий хруст эхом разнёсся по пещере: Фракия свернула шею старой ведьме. Тело Редмирты обмякло.

Фракия выгнула спину, подняла голову и закрыла глаза. По её лицу тихо струились слёзы.

– Пусть это убийство станет последним, – сказала она.

В содрогнувшейся тишине пещеры раздался другой звук.

– Я тебе, малыш, спою колыбельную мою… – пела девочка.

Мика протянул руку Фракии; она вытерла лицо рукавом и поднялась на ноги. Кровавый след тянулся по каменному полу и терялся за низким арочным проходом в дальнем конце пещеры. Мика, Фракия и Илай пошли по нему. Пение стало громче.

Они пригнулись и вошли в небольшую полукруглую пещеру.

Змеёныш, теперь уже подросший и с почти сформировавшимися крыльями, сидел, прикованный к стене за ошейник, обхватывающий длинную изогнутую шею. Рядом с ним сидела девочка лет восьми, не больше, с верёвкой на лодыжке.