Начиная с 1625 года строятся армады во Фландрии, Галисии, Гибралтаре, основная задача вновь построенных военных кораблей – нападение на голландский флот и эскортирование торговых караванов Испании по всему свету. На это тратились беспрецедентные суммы – на Гибралтарскую армаду, к примеру, было потрачено 150 000 дукатов, однако слабая подготовка испанских моряков и назначение на командные должности людей не по знаниям, а по знатности не оправдало вложенных денег. В свою очередь голландцы ввели охранение своих торговых конвоев на Средиземное море, туда отряжались караваны с охранением не меньше 15–20 кораблей, что позволяло голландцам с легкостью отбивать атаки Гибралтарской армады. Однако это заставляло голландцев делать дополнительные траты и распределять их по суммам фрахта судов, а также страховки товаров, поэтому посредническая торговля Голландии резко сократилась.

Фламандская Армада

Как хорошо сформулировал немецкий историк Штенцель, «выгодное положение в самой узкой части пути между Северным морем и Каналом, естественная защита благодаря впереди лежащим отмелям, богатая местность в тылу, предприимчивость морского населения – все это сделало Дюнкерк бичом для соседей».

После начала войны перед испанской Фламандской армадой и корсарами была поставлена задача проведения постоянных атак на прибрежную торговлю и рыболовство Голландии, ведь сельдяной промысел был одной из самых доходных статей бюджета Соединенных Провинций и приносил им до 600 тысяч дукатов ежегодно. Уже в 1621 году Филипп IV в письме городскому совету Дюнкерка приказал организовать постоянное соединение в составе 24 военных или зафрахтованных на военную службу кораблей. Согласно этому же письму, капитаны кораблей могли иметь любую национальность и любое вероисповедание, однако были обязаны соблюдать дисциплину и дать присягу Филиппу IV. Сорвиголовы и искатели приключений с большой охотой потянулись в Дюнкерк, и довольно быстро Фламандская армада заявила о себе.

Захваты голландских рыболовных судов начались в 1622 году, а к 1625‑му достигли своего пика. Кроме буссов корсары старались захватывать голландские суда, груженные французской солью. Дело в том, что после введения эмбарго голландцы были вынуждены закупать соль не в испанской Валенсии и Португалии (вест‑индскую, которую голландцы очень ценили за отсутствие примесей), а во Франции. Французская соль со значительным содержанием магния придавала засоленной сельди горечь и уменьшала срок хранения соленой рыбы. Это обстоятельство имело сокрушительный удар для голландской экономики.

Уже в 1622 году дюнкеркцы начали наносить удары по голландской торговле. Смелые и решительные капитаны выходили в море и постоянно атаковали суда противника. К примеру – Ян Якобсен. 3 октября 1622 года около Остенде 3 маленьких паташа Якобсена, Хуана Гарсии и Педро де ла Плеса столкнулись с голландским патрулем Ламберта Хендриксоона, блокирующим Шельду, в составе 7 галеонов и 2 паташей. Поскольку голландцы были на ветре, они пустились в погоню за дюнкеркцами. Гарсия и де ла Плеса стали уходить, а Якобсен решил прикрыть отход товарищей и пошел в бой. Бой одного фламандского корабля против 9 голландских продлился 13 часов! Тем более удивительно, что в бою Якобсен сумел потопить паташ капитана Квеста и взял на абордаж галеон лейтенант‑адмирала Клютера, правда, Якобсен потерял руль, две мачты и получил около 30 подводных пробоин. Оставшиеся нидерландские корабли подходили ближе, чтобы взять капера на абордаж, фламандец дождался, пока противник закинет абордажные крюки и взорвал свой корабль. 25 членов экипажа были подняты на борт голландских кораблей и повешены в Роттердаме и Флиссингене по обвинению в пиратстве.

Голландцы были не так уж и не правы: несмотря на действующий в Дюнкерке и Брюсселе Адмиралтейский суд, где выносилось решение по правомерности захватов, очень часто корсары становились на скользкий путь пиратства.