|
Шаг за шагом, преодолевая боль, которая в какой-то момент стала ее спасением. Которая своей сводящей с ума агонией напоминала Ладе о том, что она жива. Которая пробуждала в ней клокочущую ярость, вызванную несправедливостью жизни и смерти… Тело отказывалось слушаться. Казалось, она заново почувствовала каждый свой перелом, каждый рубец на коже. - Сможешь подняться? Лада кивнула головой, хотя перед глазами темнело. Подняла здоровую ногу, подтянула пострадавшую. Вцепившись в перила, низко опустила голову, собираясь с силами, чтобы сделать следующий шаг. - Твою мать… - выругался за спиной мужчина. – Забирайся! - Что? - Забирайся на спину! Я тебя понесу… Они ввались в гостиницу, промокшие и продрогшие до костей… - Лада! Лада ты меня слышишь? - Слышу… - Тебе нужно в горячую ванну! Где твоя комната? - Направо… Оборудована… финская… сауна. Тебе тоже… не… мешало… бы… согреться, - стуча зубами, проговорила она. Деревянная, достаточно тесная. Ник щелкнул тумблером. Постепенно тесное пространство начало наполнять тепло. - Снимай! Лада непонимающе уставилась на своего спасителя. Усталость закрывала глаза, но, преодолевая себя, она негнущимися окоченевшими пальцами ухватилась за пуговицу. Та не поддалась, едва не плача, Лада вскинула голову. - Дай, я… Стыда не было. Она тысячу раз переодевалась в присутствии мужчин. Она блистала на подиумах в полупрозрачных, абсолютно ничего не скрывающих платьях. Ей было плевать, что он смотрит. Она не могла заинтересовать его своим собранным по частям телом. Нападение ей не грозило. Да и не то, чтобы она вообще была способна думать о чем-то таком. Блаженный жар от камней… Пар от испаряющейся на теле влаги. Белесая пленка осевшей на теле соли… Боже, как хорошо… Хорошо! Лада находилась в каком-то беспамятстве. Сморенная теплом, она то окуналась в сон, то выныривала на поверхность и совершенно не замечала, как Ник на нее смотрел. А он смотрел, как-то сразу очнувшись, стоило ему только заметить… шрамы. Так много шрамов. Блеклых полос, расчерчивающих ее золотистое тело. Разделяющих ее прошлую жизнь на «до» и «после». Шрам на животе прятался под кромкой простых черных трусиков, из них же выползал длинный рубец на бедре. Он думал, больнее не будет… Но сердце полоснуло виной. И страхом… что ему ни за что не расплатиться за случившееся. Потому что у него не укладывалось в голове, как такое можно простить. Он бы не смог… Окончательно отогревшись, Ник обмылся под теплым душем, заставил помыться и Ладу. На полках в предбаннике нашлись махровые халаты. Мужчина оделся сам, а после протянул халат Ладе: - Сними все и надень вот это! Я подожду за дверью. В кухне она немного ожила. Выпила чая с лимоном и медом, который он заботливо заварил. - Спасибо, - прошептала едва слышно. – Я бы добралась сама… Но все равно спасибо. - Не расскажешь, какого черта ты вытворяла? - Удила рыбу? – то ли ответила, то ли спросила Лада. - В такую погоду? - Нужно было что-то приготовить на ужин… Ник недоверчиво скривился. Растер ноющие руки. Все-таки как хорошо, что в свои сорок он находился в прекрасной физической форме. Иначе… иначе он мог и не справиться. - Лада… Может быть, ты расскажешь, что все же случилось? Вдруг, я смогу помочь? - Ты и так помог больше, чем я могла бы рассчитывать. Спасибо тебе, но… это слишком тяжелая и запутанная история. Не для тех, кто приехал на отдых… - А ты не решай за меня. Лада осторожно отставила чашку. И едва заметно шевельнув плечами, сказала: - В том приюте, о котором я тебе рассказывала, живет ребенок. |
