Чтобы диктовать свои условия, они могли держать Костелло в заложниках, как раньше держали Джудит. Если Черному удастся захватить Джудит, он женится на ней, потом на законных основаниях предъявит свои права на ранчо. Вот тогда-то Костелло исчезнет, оставив его единственным владельцем земли. Но во всех наших рассуждениях имелось несколько неувязок, и основная — связь с бандой Рейнольдса.

Мы ждали под деревьями, стараясь передвигаться как можно реже, чтобы нас не заметили. Я сочувствовал Джудит. Там, внизу, ее отец. Естественно, она хочет его увидеть. Только, прежде чем действовать, нам требовалось кое-что узнать: жив ли Костелло, как и где его держат и какова их цель.

Стало ясно, что скот для бандитов большой роли не играл. Они угнали стадо Хокса и постараются удержать оставшуюся у них часть, но интересовали их не породистые коровы и даже не само ранчо.

Как ни трудно, нам оставалось их только переждать. Скоро эти вольные птицы устанут лежать в кустах без дела.

— Кэп, ты знаешь что-нибудь о банде Рейнольдса? — спросил я.

— Не больше других, — пожал он плечами. — Они выдавали себя за сторонников конфедератов и грабили караваны с золотом, распуская слух, что собирают средства для Южных штатов. Но большинство считало их обыкновенными налетчиками. Как бы там ни было, золото стало у них накапливаться, его же не скроешь. Тут Рейнольде и проявил себя — решил завладеть им.

— Что же случилось с золотом?

— Трудно сказать, хотя местные наверняка что-то слышали.

— Шарп должен знать, — задумчиво произнес Галлоуэй.

День близился к концу. В лучах заходящего солнца ранчо казалось необычайно красивым. Наверху удлинились тени, а долина утонула в мягком золотистом солнечном свете. Неудивительно, что даже такой бродяга, как Костелло, решил обосноваться в этом раю. К тому же ранчо окружали прекрасные пастбища.

Однако мы не увидели ни Костелло, ни кого-нибудь еще.

На небе начали высыпать звезды, прохладный ветерок ласкал кожу. Я подошел к краю обрыва, откуда все ранчо было как на ладони. В доме зажгли свет, за окнами мелькали тени. Неожиданно открылась дверь и оставалась открытой ровно столько, чтобы в дом вошли двое или трое.

Ко мне подошла Джудит:

— Ты думаешь, папа там, Флэган?

— Ага.

Некоторое время она молчала, потом спросила:

— Ну почему такое произошло именно с нами?

— Это вечный вопрос, Джудит. Однако, как правило, случайностей не бывает. Твой отец или дед знали тайну, очень важную для Фетченов, либо бандиты вознамерились захватить ваше ранчо.

— Флэган, я думала над твоими словами... Знаешь, ведь папа действительно ездил в Миссури в семьдесят первом. Я уверена. И кое-что вспомнила.

— Что?

— У папы есть дядя. Его все считали никчемным человеком. Он уехал на Запад после того, как поссорился с семьей. Никто о нем не вспоминал до тех пор, пока у того не появились крупные неприятности, по-моему в Денвере.

— И что?

— Однажды ночью он вернулся. Я помню, что проснулась оттого, что на папиной стороне палатки кто-то тихо разговаривал. Голос гостя показался мне странным, как будто человек был болен или ранен.

Вот и все, что она вспомнила. Но даже такая скудная информация заставила меня задуматься.

А что, если тайна Костелло не связана с его торговлей? Может, ее поведал отцу Джудит тот ночной посетитель?

И еще. Сбежавший от семьи дядя Костелло попал в неприятную историю в Денвере или в тех краях. И банда Рейнольдса действовала там же. А с ней связан Тайри Фетчен. Неплохая получалась цепочка!

— Если мы спустимся к ранчо, то в нас наделают столько дыр, что наши шкуры сгодятся только на решето, — в раздумье произнес Галлоуэй.