Ему очень хотелось спать, потому что он выпил вина, в котором были растворены мои пилюли. Тот, другой человек отвез его в Пойнт и припарковал там автомобиль. Неизвестно, что случилось потом, но, должно быть, папа уснул от таблеток, и… — Мэдди обняла рукой напряженные плечи Эм. — …И тогда тот человек застрелил его.
Эм кивнула, по-прежнему не позволяя матери прижать ее к себе.
— Да, так мне сказали в школе. Бабушка думает, будто папа отравился и мгновенно умер, но ребята в школе сказали, что его застрелили. — Эм подняла глаза и посмотрела на Мэдди. — Я не знала про таблетки. Значит, папа даже не догадывался, что его хотят убить?
— По-видимому, нет, — ответила Мэдди. — Он был такой сонный, что не сознавал происходящего. Ему не было больно, Эм. Это истинная правда. Он ничего не почувствовал.
Эм вздохнула и прижалась к матери.
— Как все ужасно, — проговорила она. — Но хорошо, что папа не испугался и ему не было больно.
— Нет. — Мэдди прикоснулась губами к макушке дочери. — Нет. Быть может, к тому времени он уже заснул.
— А тот человек не застрелит тебя? — спросила Эм. Мэдди чуть отодвинулась и посмотрела дочери в глаза.
— Конечно, нет. Даже не думай об этом.
— Но ведь он застрелил папу, — дрогнувшим голосом продолжала Эм. — Значит, может застрелить и тебя.
— Тот человек был очень сердит на папу. — Мэдди задумалась, пытаясь найти способ скрыть от дочери отвратительные подробности и не солгать при этом. — У папы были враги, но меня они не тронут.
— Но ведь и у тебя тоже были неприятности, — настаивала Эм. — Например, автомобильная авария и синяк под глазом.
— Это был несчастный случай, — ответила Мэдди. — Авария произошла совершенно случайно. — Вспомнив слова Генри, что ее машину разбил младший брат Уэбстера, она добавила: — Во всяком случае, я так думаю. Автомобильные аварии происходят сплошь и рядом.
— А синяк? Тоже случайность? — спросила Эм. Мэдди чуть помолчала и потом ответила:
— Нет.
— Тогда откуда же он взялся? — Заметив, что мать колеблется, Эм сузила глаза и сказала: — Только не ври.
— В тот-вечер папа вернулся домой очень злой, — заговорила Мэдди. — Я тоже была не в духе, и мы поругались. — Она умолкла, и лицо Эм превратилось в каменную маску. — В общем, он ударил меня, — созналась Мэдди.
Эм вздрогнула и, отстранившись, сказала:
— Этого не может быть.
Мэдди молчала, твердо решив сдержать обещание не лгать и столь же твердо намереваясь уберечь ребенка от страшной правды.
— Папа не мог тебя ударить, — добавила Эм.
Они сидели, глядя в воду и следя за маленькими рыбками, скользившими у самой поверхности. От налетевшего ветерка отражение причала в холодной зеленой воде заволновалось и покрылось блестящей на солнце рябью. Позади заскреблась Феба, привлеченная каким-то запахом.
— За что? — наконец спросила Эм.
Мэдди взяла ее за руку, чувствуя пальцами ее тонкие хрупкие косточки. Эм еще такая маленькая. Она слишком мала для правды. Но отступать было поздно.
— Папа был не в себе, — ответила Мэдди. — Потом он попросил прощения. — Она вспомнила, как Брент стоял за дверью, как он извинялся и говорил, что ему нужно знать все, что стало известно ей. Всем хочется знать правду. — Папе было очень, очень стыдно. Он потерял выдержку. А теперь слушай. |