Башка трещала, но не сильно, в животе ворочалось нечто склизкое, будто там поселились лягушки и дружно метали икру. Завершение вчерашнего вечера терялось в пивном тумане, помнилось только, что вместе с Флоси отмечали в гостях завершение какой-то тяжбы…
Тинг закончился, сегодня отплывать домой.
– Проснулся, конунг? – донесся ехидный голос Нерейда. – Ну ты дал вчера жару, я аж обзавидовался.
– Да? – Ивар с трудом сел, в животе квакнуло, а башка закружилась так, что перед глазами потемнело.
Придя в себя, обнаружил, что в землянке, помимо Болтуна, сидят Ингьяльд, Кари и двое сыновей, и что все смотрят с неодобрением, словно он вчера помочился на столб Тора.
– Ага, – Нерейд заухмылялся, мелькнула щербина на месте одного из зубов. – Драться лез с этим, толстым с востока, едва тебя оттащили, потом орал, что немедленно в Миклагард поплывешь, к тамошней императрице…
Ивар смущенно закряхтел.
И вправду уже – сорок лет почти, в шевелюре немало седины, четверо сыновей, внуки скоро будут, а напился, точно глупый юнец, и счастье еще, если вчера не обидел кого-нибудь всерьез.
– И что, толстый виру требует? – спросил он.
– Да не, рад, что жив остался, – сообщил Нерейд. – Будет всем теперь хвастаться, да не один год, что с самим Ловкачом на кулачках переведался, и ничего, даже морду не расквасили…
– Это да, – Ивар глянул на сыновей. – Так, вы дуйте на корабль. Берите остальных, и командуйте погрузку. Мы тут тоже… потихоньку соберемся, с побратимом надо проститься, и можно в море выходить…
Младший и Гелмир поднялись, выбрались из землянки, и только после этого Ивар взял стоявший у лежанки кувшин, припал к горлышку. Когда поставил на место, рубаха на груди осталась мокрой, капли повисли на подбородке, но зато в брюхе стало легче, и голова прояснилась.
– Вот так-то лучше, клянусь кошками Фрейи, – сказал он.
– Ты слышал новости с юга, конунг? – спросил Ингьяльд.
– Это из датских земель? Или про троллей? – Ивар поморщился, пытаясь вспомнить.
Разговоров за последние дни было очень много, новостей столько, что хватит на полгода бесед у очага, и часть успела испариться из памяти, несмотря на то, что времени прошло совсем немного.
– И про это тоже, – буркнул Нерейд. – Обычные люди порой знают больше, чем херсиры и ярлы, а я много с кем пиво пил в эти дни… В Хёрдаланде летом будет междоусобица, в Конунгахелле вскрылся один из древних курганов, и закрыть его смогли не сразу…
– А я слышал про ночных всадниц, что терзают Агдир и Ядар, – вступил Ингьяльд, – туман напускают, наводят порчу и…
Дверь землянки со стуком открылась, вниз сошел Кари, и в не особенно большом помещении стало тесно.
– И вправду отплываем? – пророкотал он.
– Да, – сказал Ивар. – Или ты полагаешь, что мои сыновья могут переврать мои слова?
– Ну, это… – берсерк смутился, развел ручищами. – Тогда пойду помогать.
Дружинники пока не привыкли, что порой ими командует не сам конунг или его помощник Гудрёд, а один из отпрысков Ивара, пусть даже не сам, а по воле и поручению отца.
– Давай, иди, – он проводил Кари взглядом, и вновь посмотрел на Ингьяльда. – Ну, и что, порази меня Гунгнир? Я уже и так понял, что в Северных Землях творится много всего нехорошего, и продолжается это не первый год. Но ты можешь сказать, что тому причиной?
– Нет, я… – Ингьяльд смутился, точно подросток при виде красивой девушки – уши заалели крохотными факелами, глаза отвел в сторону. – Руны говорят разное, нельзя их понять…
– А надо у вельвы спросить, – встрял Нерейд. |