– А если мы откажемся?

– Боюсь, что тогда злые намерения у вас все же обнаружатся, – князь развел руками, – а с теми, кто их питает у нас разговор короткий.

– Хорошо, мы поедем, – кивнул Ивар. – Арнвид, Гудред, за мной! Две Марки, корабль на тебе!

Он не обернулся, прекрасно зная, что названные последуют за ним, а Эйрик в отсутствие конунга без особого труда совладает с буйными дружинниками.

– Долго ли ехать? – спросил Ивар, когда им подвели коней.

– К вечеру вернетесь, – густым, точно похлебка, заправленная мукой, голосом ответил один из служителей Свентовита.

– Точно вернемся? – осведомился Гудред.

– Точно, – отозвался князь. – Свентовит приемлет человеческие жертвы, но ему угодны только пленники, взятые в честном бою.

– Устроить честный бой никогда не поздно, – пробормотал Арнвид, но так тихо, что его услышали только свои.

Гавань быстро осталась позади. Копыта глухо стучали по каменистой почве. Княжеская свита взяла викингов в кольцо, со всех сторон северян окружили вооруженные всадники.

Ивар не обратил на это внимания. Если бы его хотели убить, то могли сделать это раньше. Гораздо больше заботили конунга замыслы местных жрецов – зачем им вздумалось приглашать конунга вольной дружины в Аркону? Что ждет его в храме, слава о чудесах которого достигла даже Трандхейма?

Дорога вилась между скал, неприветливых, будто свирепая рожа убийцы. За ними потянулись пустоши, голые, открытые всем ветрам. Изредка попадающиеся перелески казались чужеродными, словно островки снега среди жаркой пустыни,

Аркону они увидели издалека. Над холмами поднялись исполинские, блестящие, словно изо льда сложенные, стены. Ни один враг за те столетия, что стоял храм, не смог даже приблизиться к ним.

– Ничего себе, – прошептал Гудред, когда путники подъехали ближе и стало видно, насколько на самом деле велики стены. – Как же это строили? В Миклагарде и то все меньше!

– Бог дает силы тем, кто верует в него! – строго сказал один из служителей Свентовита, и глаза его сверкнули. – А мощь его велика!

– Это мы видим, – хмыкнул Арнвид.

Ворота представляли собой проем, лишенный всяких створок. Мимо проплыли стены, видны были щели между блоками камня, такие узкие, что в них не удалось бы просунуть и лезвие ножа.

За стеной гостей остановили. Перед мордами коней засверкали блестящие лезвия секир, которыми поигрывали стражники в одеяниях жрецов.

– Дальше верхом нельзя, – пророкотал старший из волхвов, и кавалькада затопталась на месте.

Князь первым спрыгнул с седла, за ним последовала свита. Ивар слез неторопливо, с достоинством.

– Идите за мной, – пригласил главный жрец. Посохи служителей Свентовита стучали по каменным плитам. Ивар шагал за волхвами, стараясь не слишком вертеть головой, обозревая святой для каждого венда город. Кроме конунга внутрь пустили его спутников да еще князя с парой телохранителей. Все прочие остались возле коней.

Внутри стен расположился небольшой городок, очень тихий и чистый. Из одинаковых, рубленных из бревен домов не доносилось ни смеха, ни разговоров, даже лая собак или детского плача. Ветер гонял запах теплого хлеба, издалека доносился приглушенный лязг – где‑то рядом трудился кузнец.

– Тихо‑то как, – прошептал Гудред, озираясь. Во взгляде его светилась тревога.

– Здесь живут только волхвы, служащие Свентовиту, – неожиданно ответил Рюрик – Тут нет женщин, нет детей, даже скотину здесь не держат. Откуда взяться шуму и грязи?

Ивар не особенно вслушивался в разговор.