Волокушин назал его участие в экспедиции завершающей стадией лечения: самым страшным для звездолётчика было неверие в себя, а после Инты Игрек Андрей в себя не верил. Потому и – класс «G». И экипаж, с которым надо справиться, удержать своё лидерство. Иначе он навсегда останется пациентом клиники «За гранью».

Клиника предназначалась для звездолётчиков с диагнозом «неудачно слетали» и называлась реабилитационной, а по сути была психиатрической. Остров сумасшедших. Надо быть идиотом, чтобы так назвать звездолёт.

Впрочем, у идиота было имя. Дмитрий Волокушин, долларовый мультимиллиардер, владелец контрольного пакета акций корпорации «Flying Star» (англ.: летящая звезда), прославившийся тем, что расшифровал аббревиатуру ПОФК (нормативный справочник «Правила Общепланетной Федерации Космоплавания») как «пофиг».

Экспедиция на Процион, двойную звезду в созвездии Малого Пса, стала для Андрея подарком, от которого невозможно отказаться. Должность капитана. Вознаграждение в астрономической сумме с семью нулями. И ещё столько же при благоприятном исходе экспедиции. Интересно, что же такое узнал Диман об этой планетке, что раскошелился, профинансировав экспедицию из личного фонда… После того, как её отказалась финансировать Космофедерация. О причинах Андрей не знал. Зато он знал Димку Волокушина, который чуял прибыль за три космические мили, как зверь чует добычу.

Говоря о благоприятном исходе, Волокушин не имел в виду благополучный. Благополучный исход – это если они все вернутся живыми, благоприятный – если, улетая с пустыми руками, они вернутся с полными. Волокушин так и сказал. Ему было наплевать на экипаж, наплевать на их жизни. Его интересовала только прибыль.

Потому он и вспомнил об Андрее.

На предложение возглавить экспедицию Балабанов согласился не раздумывая. Для звездолётчика класса «А» Солнечная система – это как прогулочный дворик в тюрьме, где на звезды можно только смотреть. И никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если тюремщики ослабят контроль – не подняться к ним.

Ему, добровольному узнику, предлагали свободу.

Часть 2. Флэш крэш

Лишние члены экипажа

№12 и №13 комментариев не требовали. Андроморфы без возражений и нытья будут выполнять утомительную монотонную работу в оранжерейном отсеке, бессменно стоять у плиты в кают-камбузе, кормить экипаж завтраками, обедами и ужинами, чистить, мыть и убирать, не жалуясь на усталость. Они устают, но не так, как люди, и выдерживают длительные физические нагрузки. Кэли и Леона (Димка мог бы выбрать био с менее экзотической внешностью) будут незаменимы при погрузке образцов грунта и всякой мелкотравчатой экзохрени, которую биолог натаскает на корабль. А №10 пригодится, если экзохрень вздумает захворать. Корабельный врач усыпит её гипносеансом. Андрей представил, как Кендал поёт инопланетному суслику ритуальную африканскую колыбельную, и нервно рассмеялся.

Оставшиеся четверо были на «Сайпане» лишними. Подумав, Андрей добавил к ним №3 (на хрена ему пилот класса «В»?). Потом вычеркнул биолога. Без биолога не обойтись. Зачем тогда вообще лететь? Цветочки собирать и закатами любоваться?

Исключая штурманов, в обязанности которых входило, при скорости в тридцать раз превышающей световую, не убить корабль в метеоритных потоках, не загнать в капкан чудовищного притяжения коричневых карликов и не расплавить в миллионноградусном пламени сверхновых, – все на корабле имели вторую специальность.