Лилиан покачала головой.

– Что-то мне не нравится твое «отлично». Не слышу я в твоем голосе упоения влюбленностью.

– Лилиан, буду с вами откровенной. Я не склонна обманывать ни себя саму, ни других. У меня был бурный роман с вашим внуком, но он меня бросил. Этот брак стал возможен только потому, что у нас растет сын. Просто каждый из нас решил в пользу семейного будущего без какого-либо мелодраматизма.

– И ты считаешь, что на этом прагматизме вы далеко уедете?

– Прошу вас, Лилиан. Мне не так-то просто об этом рассуждать. Я лишь констатирую факты, с которыми приходится мириться, – пробормотала Шерил.

– Боже, мне тошно это слышать из уст молодой, красивой и, главное, умной женщины! Ты не уверена в чувствах мужа?! Так встряхни этого крота как следует, чтобы он раскрыл глаза, посмотрел и увидел наконец, какое сокровище ему досталось. Или ты ждешь, когда вам тошно будет видеть друг друга?

– Легко сказать «встряхни», – пробормотала девушка.

– Хорошо, дорогая. Ограничусь одной только рекомендацией. Представь, что читаешь сценарий, на титульном листе которого значится твое имя. Какие действия ты бы приписала своей героине, случись ей оказаться в подобной ситуации? Не отвечай мне ничего, Шерил. Просто действуй.

– Вообще-то у меня есть план, – загадочно произнесла Сэс.

– Очень интересно, – оживилась Лилиан.

– Не хочу разглашать, – потупилась Шерил. – Но это риск, – не преминула она добавить.

– Нужно и рисковать, дорогая… Если мне не изменяет память, мы еще не сняли ни одного фильма, где бы главное действующее лицо не шло на риск. Иначе такое кино никто и смотреть не станет.

– Не слишком-то вы меня ободрили, Лилиан, – усмехнулась Сэс.

– А знаешь, именно способностью к риску и отличаются главные персонажи от второстепенных, – проговорила старая женщина.

– Одно дело – рисковать под пулями, и совершенно иное – в моих обстоятельствах, – пробормотала новобрачная.

– Но ведь не напрасно говорят: в любви и на войне… Милая, если ты думаешь, что получила любимого в мужья и можно расслабиться, то очень ошибаешься. В твоих ли обстоятельствах, в каких-то иных – это значения не имеет. Любому мужчине – даже твоему Тео – каждый месяц новую игрушку подавай, а то и чаще. Не хочешь этой мороки, живи одна. Больше ничего женщине не остается. Но ведь можно от игры и удовольствие получать! Рекомендую, – хитро произнесла Лилиан. – И помни одну важную вещь: без любви и любимого никогда не поймешь кто ты, никогда не найдешь дорогу к себе настоящей. А без этого нет ни жизни, ни творчества…

При всем желании проводить больше времени с сыном Джеку плохо удавалось. Он лишь мог удивляться, каким образом на протяжении всего детства чувствовал себя под крылом у Лилиан, если она была занята не менее его. Бабушка обладала непостижимой способностью все успевать. Казалось, она совершенно не нуждалась в уединении от коллег, друзей, домашних, почти все проблемы решая налету. Она посвящала семье каждое мгновение своей жизни, но никто не мог этого понять и оценить до тех пор, пока сам не обзаводился семьей, пока не сознавал, сколь тяжкий труд быть всегда в настроении, в контакте, в курсе, никогда не срываться на пустое брюзжание.

С момента женитьбы Джек постоянно изводил себя мыслями, что не уделяет сыну столько времени, сколько бы хотел, что с женой у него много недоговоренного, что с каждым днем лишь множится недопонимание между ними. Но по утрам он спешил на студию, потому что это было панацеей от той головной боли, которую принесла с собой семейная жизнь.

Дэйвид стал появляться в особняке чаще обычного. Джек как-то застал отца, издали наблюдающим за тем, как няня играет в саду с Тео.