пели совсем близко.

И тогда Доброслав потеряв терпение, громко запел в ответ:

Услышав неожиданно совсем близко мужской голос, отвечавший на их песню, девушки сначала вздрогнули, потом рассмеялись.

– Кто это там? – крикнула Молинка. – Честень, ты, что ли, опять? Никак домой не дойдешь – заблудился? Выходи.

Доброслав и не подумал выходить. Тогда она встала и подошла к обрыву.

– Стой, куда ты! – Рыженькая девушка в испуге попыталась схватить ее за рукав. – Не ходи! Это ж водяной тебе отвечает!

– Сейчас погляжу на этого водяного! – Не слушая ее, Молинка подошла к обрыву и склонилась, держась за куст. – Эй, кто там?

Тут же перед ней возникла темная фигура, сильные руки сдернули девушку с обрыва, и Молинка исчезла в кустах, только белая сорочка мелькнула.

Лютава мигом вскочила и кинулась за ней, точно пытаясь поймать и удержать. Она не успела заметить мужчину, ей показалось, что сестра просто упала с обрыва.

– Молинка! – Держась за ветку, она свесилась вниз и пыталаь разглядеть в темных зарослях белую одежду сестры. – Ты где? Ты жива? Отзовись, эй!

В ответ послышалась только неясная возня и сдавленное мычание: ни говорить, ни кричать Молинка уже не могла. Черная фигура вдруг выросла перед Лютавой и протянула руки; Лютава отшатнулась, наткнулась на куст и чуть не упала, но даже не успела встать на ноги. Какие-то неразличимые во тьме люди ли нелюди схватили ее, подняли и потащили чуть ли не волоком по крутому склону, через заросли, к воде.

Остававшиеся на поляне трое разом вскочили, не зная, то ли бежать на помощь, то ли спасать собственные головы. Но такой возможности им не дали. Доброслав подал знак своим отрокам. Мигом еще человек пять или шесть вскарабкались по обрыву, и парни с девушкой не успели даже опомниться, как оказались схвачены. Лазорка сразу зарыдала от страха, не понимая, что это за нечисть на них напала, горько жалея о том, что осталась в лесу ночью перед Купалой, когда темный мир Нави так близко подходит к человеческому!

– Вязать этих троих, рты заткнуть, – распорядился Доброслав.

Лютаву по воде перенесли в лодью, положили на днище, и лодья почти сразу двинулась.

Два парня и девушка, связанные и с кляпами во рту, остались лежать у погашенного костра. О них Доброслав не беспокоился – до утра ничего с ними не случится, а завтра авось найдут. И пусть они тогда рассказывают что хотят. Князь Вершина тоже не дурак и сумеет сосчитать три пальца – и сам догадается, кто похитил его дочерей в ту самую ночь, когда гости так неожиданно покинули Ратиславль. Но пусть пеняет на себя!

До утра похищенных никто не искал. Любовида, мать Молинки, зная, что та ушла гулять с Лютавой, подумала, что девушки ночуют у Далянки в веси Мешковичей. Хватились их только наутро, когда обнаружилось исчезновение гостей.

Узнав о том, что луговина пуста, а шатры и лодьи вятичей исчезли, Вершина не очень удивился. Видимо, Доброслав сам понял, что ему нет смысла дожидаться веча, потому что ничего хорошего ему угряне не скажут. Однако тайный уход, от которого веяло недоверием и неприкрытой враждой, очень настораживал. Как бы не случилось чего похуже!

Ухода гостей никто из сродников не видел и не слышал, и бабы уже заговорили между собой о ворожбе, которая, дескать, подняла вятичей да сразу и унесла на край света. Лучиха будто бы даже видела, как шатры косяком летели на полуденную сторону, но этого никто, кроме ее золовок, за правду не принимал.

– А Лютава где? – между делом спросил Вершина и огляделся.

Он помнил, что старшая дочь с вечера не пошла в Остров, а собиралась гулять с сестрами, и надеялся, что она что-то знает.