Корней Чуковский. Солнечная
Часть первая. У теплого моря
1. Страшное место
Доктор был круглый, как шар. Звали его Барабан Барабаныч. Он вкатился в комнату и сказал таким веселым голосом, будто предлагал поиграть в какую-то забавную игру: — Ну, Чучело-Чумичело, покажи-ка свое копыто. У Сережи болела нога, и Барабан Барабаныч называл ее почему-то копытом. Он долго вглядывался в Серёжину ногу, мерил ее какими-то циркулями и бормотал: «превосходно, отлично», а из-за двери в это время кричали: — Хвост! Хвост! Зацепился за дерево! — Зоя Львовна! Поймайте мой хвост! — Буба, Буба, не держи, отпусти! — Зоя Львовна, это мой, а он оторвал и держит! Крики пугали Сережу. У Сережи был сильный жар. Ему казалось, что там, за стеной, прыгают какие-то хвостатые и отрывают друг другу хвосты. Он хотел заплакать, но раздумал и неслышно сказал: — Я боюсь. Доктор пощекотал ему пальцем живот и выкатился в открытую дверь. А из-за двери кричали: — Улетела Франция! Ловите, ловите! — Буба, отдай пятилетку! — Зоя Львовна, поднимите Америку! Сережа ничего не понимал. Что за Буба? Какая Америка? О чем они кричат, эти хвостатые? Сережа приехал сюда из Москвы. Путешествие замучило его. Теперь он отдыхал после долгой и трудной дороги. Его вымыли в ванной, остригли ему вихры, перевязали больное колено и положили в изолятор, в отдельную комнату. В изоляторе было чисто и пусто. Говорили здесь шепотом, ходили на цыпочках. Целыми стаями влетали сюда воробьи, удивительно смелые, и в погоне за хлебными крошками прыгали к Сереже на кровать.
— Ой, они такие нахалы! — говорила о них Зоя Львовна и хлопала в ладоши, чтобы они улетели. Зоя Львовна была седая и быстрая. Она часто приходила к Сереже, давала ему молока и всё рассказывала про ужасного Бубу, который, чуть только приехал сюда, объелся зубным порошком. — Ему дали зубы почистить, а он… целую коробку… да, да… Ой, это такой хулиган!.. Зои Львовны Сережа не боялся нисколько. Он боялся тех, что там за дверью: драчуны, обезьяны горластые.
2. Ветер
Но вот как-то раз рано утром пришел длинноусый силач, подмигнул Сереже одним глазом: — Ну, хлопчик, айда! И понес его в страшную дверь.
Сережа похолодел от испуга, но дверь открылась, и он увидел не клетку, не хвостатых зверенышей, а очень веселых детей, которые хоть лежали в кроватях, но неслись куда-то на всех парусах. Кровати, конечно, стояли не двигаясь, но такой был веселый и солнечный ветер на этой площадке, такая тут была пестрота и возня, что Сереже в первую минуту и вправду почудилось, будто кровати, как лодки, мчатся одна за другой, перегоняя друг дружку. Ого-го, какой сильный ветер! У Сережи закружилась голова. Он видел, как мимо него — по земле и по воздуху — бежали, летели, неслись сломя голову какие-то тряпочки, щепочки, пёрышки, ленточки, нитки, бумажки, и вся лежащая в кроватях детвора то и дело кричала им вслед: — Ловите! Держите! Поднимите! Поймайте! Взрослые в синих и белых халатах поминутно поднимали с земли какой-нибудь убегавший предмет и водворяли его на прежнее место, но тот убегал опять, и опять начиналась погоня. А над кроватями, над головами ребят, как сумасшедшие, мотались под ветром какие-то крохотные бумажные змеи, — или нет, не змеи, а просто бумажки на ниточках, целые десятки бумажек. Они то взлетали, то падали и зацепляли пробегающих людей. |
