Конечно, лифт был только началом. Планы на будущее просто поражали воображение: теперь космос был открыт для освоения, и можно было добывать полезные ископаемые на астероидах — металлы, минералы и даже воду. На орбите планировалось установить солнечные энергетические станции размером с Манхэттен. Начиналась новая промышленная революция, а с притоком бесплатной энергии возрастали возможности безграничного роста цивилизации. Но тяжелая промышленность, которая в прошлом приносила столько вреда — в особенности такие ее отрасли, как горнодобывающая промышленность и энергетика, — теперь могла быть вынесена за пределы планеты. На этот раз Землю планировалось сохранить ради того, для чего она годилась — как дом для самой сложной экосистемы.

Щит, первый грандиозный проект в области инженерной астронавтики, был уже разобран, но его фрагменты во веки веков с любовью и почитанием будут храниться в музеях Земли. Никто не растерял той уверенности, которую подарил человечеству этот проект.

Но космос — это не только энергетические станции и горные разработки. Солнечная буря открыла людям странные новые миры. По всему Марсу теперь находили пробудившиеся зачатки жизни, дремавшие на протяжении тысячелетий. Обновленная Венера ожидала, когда на нее ступит нога человека. Почти весь толстенный покров облаков с этой планеты сорвало и унесло. Осталась стерильная, медленно остывающая — и пригодная для терраформирования планета. Некоторые ученые утверждали, что со временем Венера может, наконец, стать настоящей сестрой Земли.

А за изменившимися планетами лежали звезды и ожидали еще более глубокие тайны.

Но сейчас, в эти мгновения, на этом перекрестке истории человечества, пирамидальный якорь на конце космического троса напомнил Бисезе о зиккурате, который она когда-то посетила на Мире, в Древнем Вавилоне, оживленном благодаря фантастической технологии Первенцев, умевших управлять временами. Тот зиккурат был прототипом библейской Вавилонской башни — яркого образа дерзости человечества, бросившего вызов богам.

Шиобэн пытливо посмотрела на Бисезу.

— О чем думаешь?

— Я просто гадала, не пришла ли еще кому-нибудь в голову мысль о Вавилонской башне. Но сомневаюсь, что пришла.

— Мир всегда с тобой, да?

Бисеза пожала плечами. Шиобэн крепко сжала ее руку.

— А знаешь, ты была права. Насчет Первенцев. Очи, обнаруженные в троянских точках, — тому подтверждение. И что же ты обо всем этом думаешь теперь? Первенцы заставили Солнце полыхнуть так, чтобы оно спалило планету, — и они наблюдали за этим. Так кто же они — садисты?

Бисеза улыбнулась.

— А тебе никогда не приходилось убивать мышь? Ты никогда не слышала о том, как отбраковывают слонов в африканских заказниках? Каждый раз сердце разрывается от жалости — но все же ты это делаешь.

Шиобэн понимающе кивнула.

— И не отворачиваешься при этом.

— Нет. Не отворачиваешься.

— Значит, у них имеется нравственное противоречие, — холодно заключила Шиобэн. — Но все же они пытались истребить нас. Состраданием это не оправдать.

— Нет, не оправдать.

— И это не означает, что нам не следует мешать им, если они снова задумают что-нибудь в таком роде. — Шиобэн склонилась ближе к Бисезе и заговорила тише: — Мы их уже разыскиваем. На темной стороне Луны установлен новый гигантский телескоп. Михаил принимает горячее участие в этом проекте. Даже Первенцы обязаны повиноваться законам физики: они должны оставлять следы. И уж конечно, они оставляют не самые незаметные следы; просто нужно искать в правильных местах.