— Пожалуйста, — отвечает он во сне.
* * *
22 февраля, суббота
Ребекка наливает кофе в термос и садится за кухонный стол.
«Итак, если Виктор покушался на дочерей Санны, — думает она, — неужели Санна вышла из себя настолько, что убила его? Пришла, чтобы поговорить с ним начистоту, и…»
«И что? — прерывает она сама себя. — Пришла в ярость, достала из рукава охотничий нож и зарезала его? А перед тем дала ему по голове чем-то тяжелым, что тоже случайно оказалось у нее в кармане?»
Нет, что-то не сходится.
И кто написал ту открытку Виктору, которая лежала в его Библии? «То, что мы сделали, не было грехом в глазах Господних».
Она берет баночки с краской, которыми рисовали девочки, и расстилает на столе старую газету. Рисует Санну, похожую на куколку с длинными вьющимися волосами. Внизу она пишет: «Сара» и «Лова». Сбоку от них рисует Виктора. На голове у него нимб, который немного съехал набок. Затем соединяет имена девочек и Виктора линией, проводит еще одну линию между Виктором и Санной.
«Но вот эти отношения нарушились», — думает Ребекка и перечеркивает линии, соединяющие Виктора с Санной и девочками.
Откинувшись на стуле, она обводит взглядом скромную обстановку: зеленые самодельные кровати, кухонный стол с четырьмя разномастными стульями, мойку с красным пластмассовым тазом и маленькую табуретку в углу у двери.
Когда-то давно, когда избушка использовалась как охотничий домик, дядя Аффе всегда ставил на эту табуретку свое ружье, прислонив к стене. Ребекка вспомнила, как недовольная морщинка каждый раз пролегала у дедушки между бровей: сам он всегда бережно укладывал собственное ружье в футляр и задвигал под кровать.
Сейчас на табуретке лежит топор, а на крючке над ним висит пила.
«Санна», — думает Ребекка, снова вглядываясь в собственный рисунок.
Дорисовывает спиральки и звездочки вокруг ее головы.
«Беспомощная, потерянная Санна. Которая ничего не может сама. В течение всей ее жизни многочисленные идиоты вмешивались, стремясь что-то для нее сделать. Я тоже одна из этих проклятых идиотов. Ей даже не пришлось просить меня приехать. Я сама прибежала, как послушный щенок».
Она убирает руки Санны, закрасив их черной краской. Вот так, теперь та ничего не в состоянии сделать. Затем Ребекка рисует рядом саму себя и пишет сверху: «Идиот».
При виде этой картинки к ней внезапно приходит озарение. Руки дрожат, когда она обводит кисточкой нарисованные фигуры. Санна ничего не может сама. Вот она стоит — без рук. Когда Санне что-то нужно, появляется какой-нибудь идиот и делает это для нее. Например, Ребекка Мартинссон.
Итак, если Виктор посягает на дочерей Санны…
…и она приходит в такую ярость, что хочет убить его. Что происходит в этом случае?
Появляется какой-нибудь идиот и убивает для нее Виктора.
Может так быть? Да, именно так и обстоит дело.
Библия. Убийца положил Библию Виктора в кухонный диван Санны.
Конечно же! Не для того, чтобы засадить Санну. Это был его подарок. Сообщение, открытка, написанная угловатым почерком, была адресована Санне, а не Виктору. «То, что мы сделали, не было грехом в глазах Господних». Убийство Виктора не было грехом.
— Кто? — произносит Ребекка и изображает рядом с Санной сердечко. Внутри него она рисует вопросительный знак.
И вздрагивает. Пытается разобрать сквозь завывание ветра звук, которого там быть не должно. И тут же слышит его — гудение скутера.
Курт. Курт Бекстрём, который сидел на своем скутере под окном у Санны и смотрел на нее.
Ребекка вскакивает из-за стола и оглядывается. |