— Для нас тоже, — озадаченно ответил Гровс.

Конклин судорожно исследовал монолитную внутреннюю поверхность сферы.

— Нет реакторов. Эта штука не может перемещаться. Очевидно, есть антигравитационная защита, подобная той, что ставится в бакенах. — Он резко повернулся к Гровсу. — Это бакен. Я начинаю понимать.

— Послушайте меня, — сказал Престон. — Необходимо, чтобы я рассказал вам о Диске.

— Он должен иметь несколько таких бакенов, — сказал Конклин. — Этот, по-видимому, сел здесь, притянутый силами гравитации. Быть может, есть тысячи аналогичных бакенов.

Он подошел к Гровсу.

— Мы вошли в контакт не с кораблем, а с серией бакенов. Каждый направлял нас к следующему. Мы прошли по всей линии бакенов вплоть до последнего.

— Делайте, что хотите, — непреклонно твердил голос, — но выслушайте, что я хочу вам сказать.

— Замолчите! — закричал Конклин.

— Я должен остаться здесь, — с трудом говорил Престон. Он с усилием подбирал слова. — Я не смею выйти. Если я…

— Престон! — завопил Конклин. — Сколько будет дважды два?

— Я ничего не знаю о вас, — бесстрастно продолжал голос.

— Повторяйте за мной, — крикнул Конклин, — у Мэри была маленькая овечка. Ее шерстка была, как снег, бела.

— Прекратите! — закричал Гровс на грани истерики. — Вы что, сошли с ума?

— Поиски были долгими, — продолжал бормотать монотонный скрипучий голос, — и ничего не дали. Совсем ничего.

Конклин наклонил голову, а затем обернулся к проделанному ими отверстию.

— Он неживой. Это не питательная ванна, а какое-то летучее вещество, в котором сохранено видеоизображение. Синхронные звуко- и видеозаписи заставляют его двигаться весьма правдоподобным образом. Но он мертв. Мертв в течение пятисот лет.

В тишине раздавалось только непрерывное бормотание.

Конклин открыл брешь и наполовину высунулся наружу.

— Эй! — крикнул он остальным. — Идите сюда! Входите!

— Мы почти все слышали в наушниках, — сказал Джеретти. Он пролез в сферу. — Что это означает? И эта история про Мэри и маленькую овечку? — Увидев дубль Джона Престона, он замолчал. За ним, трепеща от нетерпения, вошли остальные.

Один за другим они застыли, увидев старика и услышав цепляющиеся друг за друга, еле слышные во все более и более разряжавшемся воздухе, слова.

— Закройте, — сказал Гровс, когда вошел последний японский рабочий.

— Это что… — недоверчиво начала Мария. — Почему он так бормочет? Ведь говорили, что он… рассказывает.

Конклин сильно надавил молодой женщине на плечо.

— Это всего только изображение. Он оставил их сотни, может быть, тысячи, разбросанные в пространстве, чтобы привлечь астронефы и направить их к Диску.

— Значит, он мертв?

— Уже очень давно. Но посмотрите на него. Он должен был умереть очень старым. Без сомнения, он уже много лет исследовал Диск. Он знал, что когда-нибудь в этом направлении пойдут корабли. Он хотел проводить их сюда, в этот мир.

— Он, наверное, не знал, что было основано Общество, — грустно сказала Мария. — Он не думал, что кто-нибудь пустится на поиски Диска.

— Нет. Но он знал, что рано или поздно астронеф пройдет здесь.

— Это как-то обманчиво…

— Не думаю, — вмешался Гровс.