Таня остановилась.

Таня въезжает в деревню

Высокая трава со всех сторон окружала Таню. Тонкие лиловые колокольчики покачивались перед ней. Словно белые вырезные тарелочки, блестели в траве ромашки. Малиновая липкая дрёма легонько цеплялась за платье. Где-то внизу, в траве, на сто голосов стрекотали кузнечики.

Таня оглянулась. Ничего не видно, только головки цветов пестреют перед глазами. Да ещё видны ольховые кусты, куда убежал Снежок, и ёлки вдали, высокие и хмурые…

– Снежок! – позвала Таня. – Снежок, где ты?

И пошла дальше, до самых кустов.

Свежая зелёная тень лежала в кустах, и кругом было тихо-тихо.

Тане стало страшно. Она повернула назад, попробовала бежать… Но куда побежишь, когда ни тропки нет, ни дорожки и дом неизвестно где! Таня вышла на бугорок, оглянулась и заплакала. Сначала она плакала потихоньку, а потом прибавила голосу. Ей казалось, что она теперь никогда не увидит мать, и бабушка больше не испечёт ей пирожка, и дед не встретит её у конюшни. И она закричала громко и отчаянно:

– Мама-а! Мамушка-а!

Но никто не отвечал ей, только орешник шептал что-то своими шершавыми листьями.

Вдруг откуда-то издали сквозь кусты долетела к Тане песенка. Прозвенела и умолкла, словно ветерок унёс её. Таня обрадовалась: значит, где-то близко народ есть – и побежала туда, откуда донеслась песня. Пушистые пахучие цветы кивали Тане из-под кустов. На светлых полянках из травы поглядывали на Таню красные ягоды… Но Таня бежала не останавливаясь.

Скоро берёзки и орешины расступились, и Таня вышла на широкий солнечный луг. Скошенная трава рядами лежала на лугу. А на дальнем конце луга колхозницы ворошили сено. И среди них Таня сразу увидела свою мамушку.

Бежать по скошенному колко, и Таня тихонько пошла через луг.

– Ты как сюда попала? – удивилась мать.

– Снежок куклу утащил, – сказала Таня, – вот я за ним и побежала.

– А где же кукла?

– Не знаю. Он её спрятал где-то…

– Вот какой негодный этот Снежок! – сказала мать. – Ну, мы ужо ему зададим!

Мать разговаривала с Таней, а сама не переставала ворошить сено. Она шла в рядок с другими колхозницами; сено так и шумело под её быстрыми граблями.

– Мамушка, – сказала Таня, – в кустах ягод много!

– Ну вот, поди да посбирай.

– А я одна боюсь… Пойдём с тобой?

– Что ты, дочка! – сказала мать. – Да когда мне за ягодами ходить? Ведь я же бригадир. А наша бригада с Марьиной соревнуется. Что же, ты хочешь, чтобы твоя мамка отстающей была? Вон, посмотри, как в Марьиной бригаде работают, торопятся!

Таня посмотрела на соседнюю делянку. Там колхозницы разбивали свежие, недавно скошенные валы. Таня оглянулась: у кого больше сена – у тётки Марьи или у матери? У матери, пожалуй, больше… Помочь бы, да граблей нет.

– Иди-ка ты домой, Танюша, – сказала мать, – а то скоро жара начнётся.

– А куда мне идти? – ответила Таня. – Я дороги не знаю.

Тётка Наталья, которая шла рядом с матерью, засмеялась:

– На край света зашла!

А девушка Настя сказала:

– Танюша, вот Серёжа Таланов с косьбы едет – он тебя подвезёт, беги к нему! – И закричала: – Серёжа! Подвези Танюшку домой!

По дороге, по краю луга, шли две лошади, запряжённые в косилку. Металлические колёса косилки поблёскивали на солнце.