В этот-то магазин вошел мужчина среднего роста, лет тридцати пяти – сорока, относящийся к той группе населения, которую обычно называют лицами кавказской национальности. Подкрутив густые черные усы и надвинув на глаза зеленую кепку, посетитель окинул взглядом магазинные полки и почесал затылок.

– И чего – покупают, дорогой? – обратился он к лысому скучающему продавцу. Тот поднял на посетителя сонный взгляд и спросил:

– Так просто прогуливаешься? Шел бы ты в другое место!

– Слушай, дорогой! – Кавказец сверкнул глазами. – Ты продавец, да? А я покупатель, понятно! Ты мне должен вещи продавать, а не командовать! Если я осетин, так меня можно обижать, да?

– Никто тебя не обижает, – проворчал продавец. – Хочешь покупать – покупай, только скандалить не надо, а то я хозяина позову!

– Вот мне твой хозяин и нужен! – оживился кавказец. – Он ведь Сева, да? Дело у меня к нему!

– Так бы сразу и сказал! – И продавец нажал кнопку под прилавком.

Дверь, ведущая в глубину магазина, приоткрылась, и на пороге появился невысокий плотный человек неопределенного возраста с невыразительным восточным лицом. Скользнув по лицу кавказской национальности неуловимым взглядом, он спросил, как бы ни к кому не обращаясь:

– Что за дела?

– Да вот этот тебя спрашивал! – продавец кивнул на единственного посетителя.

– Ты Сева, да? – Кавказец еще ниже натянул кепку. – Разговор есть!

– Что за разговор? – Кореец облизнул губы и как бы случайно опустил руку в карман.

– Мы что – так и будем на людях базарить?

– Да. – Сева утвердительно опустил веки. – Хочешь говорить – говори здесь!

– Как хочешь. – Кавказец пожал плечами. – Миксер на тебя работал?

– Допустим.

– Я тебе могу сказать, кто его замочил.

– Ладно, пошли.

Кореец повернулся и прошел в заднюю комнату. Здесь было пусто и неуютно – простой письменный стол, пара стульев, маленький столик с кофеваркой. Сева уселся за стол, указал гостю на свободный стул и проговорил, как бы размышляя вслух:

– Миксер сам виноват… давно нарывался. Никудышный был человек. Но здесь моя территория, и я никому не позволю на ней хозяйничать. А вот кто ты такой и какой в этом деле у тебя интерес?

– Кто я такой – не важно, дорогой. Человек я. А интерес мой – за Миксера посчитаться. Он мне как-то помог, выручил меня, да… я бы и сам посчитался, но ты, дорогой, верно сказал – здесь твоя территория. Если я сам посчитаюсь – ты будешь недоволен.

– Ладно. – Кореец опустил веки. – Говори – кто?

– Плохой человек… – проговорил кавказец. – Старый человек. Из мертвых зверей куклы делает…

– Чучельник, что ли?

– Он, чучельник!

– А откуда я знаю, что ты не врешь?

– Спроси у него про часы, дорогой! Если увидишь, что дергается, – поймешь, что я тебе правду сказал, да!

Кавказец поднялся, потер руки и закончил:

– Я пойду, дорогой! Дела у меня, понимаешь?

– Ну, иди… – протянул Кореец после минутного размышления.

Как только за кавказцем закрылась дверь магазина, Сева коротко переговорил с лысым продавцом. Тот накинул куртку, повесил на дверь табличку «Закрыто» и устремился вслед за странным посетителем.

Кавказец не успел уйти далеко, судя по всему, он вообще никуда не спешил. Медленно шел по проспекту, разглядывая витрины, провожая долгим взглядом симпатичных девушек.