Вспомнил продолжение своих поисков, вспомнил подвальчик, расписанный нетрезвыми динозаврами, и гнусного типа по кличке Миксер, мелкого наркодилера и большого подонка.

Вспомнил, как шел за этим Миксером по Седьмой Красноармейской, как свернул за ним в узкий проход между домами… вспомнил, как Миксер полез в карман якобы за часами…

Дальше были удар, боль и темнота.

Маркиз тряхнул головой.

Боль от этого стала еще сильнее, но сознание прояснилось. Леня окончательно осознал, что лежит на сыром и студеном полу, отчего по всему телу расползается пронизывающий холод. Голова раскалывается от того самого удара. Правая рука неудобно подвернута под тело, ее кулак сжат.

Он высвободил руку, с отстраненным удовлетворением отметил, что она не сломана и вообще, кроме ушибленной головы и боли во всем теле от неудобного положения, он вроде бы цел.

В сжатом кулаке правой руки что-то кололось.

Леня осторожно разжал руку и увидел на ладони несколько странных коротких волосков.

Машинально сунув эти волоски в карман, приподнялся на локте, затем уперся руками в сырой каменный пол и с трудом встал на ноги.

Все вокруг медленно поплыло, и Лене пришлось схватиться за стену, чтобы удержать равновесие.

Он находился в сыром темном подвале, размерами чуть больше собачьей будки. Свет едва проникал в этот подвал через узкое отверстие под самым потолком, такое маленькое, что через него смогла бы пролезть разве что очень тощая кошка.

Напротив этого отверстия виднелась тяжелая низкая дверь.

Леня шагнул к этой двери, дернул ее на себя…

Дверь даже не шелохнулась.

Тогда он навалился на дверь всем весом, но она и на этот раз не поддалась, не сдвинулась даже на миллиметр.

Главное – не впадать в панику! Действовать нужно спокойно, уверенно, обдуманно!

Маркиз отошел от двери, прислонился к стене, отдышался.

Он заперт в подвале. Это понятно. Но ничего страшного в этом нет. Нужно осмотреть место своего заточения, наверняка здесь есть еще какой-нибудь выход…

Он обошел подвал по периметру, тщательно осматривая и даже ощупывая каждый сантиметр стен.

И окончательно убедился, что нет никакого выхода, кроме запертой двери и крошечного отверстия под потолком.

«Так, – подумал он, – теперь нужно обследовать собственные карманы и выяснить, чем я располагаю».

Обследование было неутешительным.

Те, кто бросил Маркиза в этот каменный мешок, тщательно обследовали его карманы и забрали из них все хоть сколько-то полезное. А точнее – просто все. У Лени не осталось ни мобильного телефона, ни денег (впрочем, чем в этом подвале могли помочь деньги?), ни инструментов из стандартного «набора юного афериста», включавшего всевозможные отмычки, отвертки и пилочки. Единственным предметом, оставленным в Лениных карманах, был носовой платок.

Леня тяжело вздохнул и предпринял еще одну попытку выбить плечом дверь.

Попытка была бесполезной, но лучше было делать хоть что-то, чем сидеть на каменном полу, трясясь от холода и стуча зубами.

Леня вернулся к крошечному отверстию, через которое в его камеру попадал свет, подтянулся на руках и выглянул в него.

Окошко было не только слишком мало для взрослого человека. Оно было снаружи заколочено кривыми досками, через щели между которыми свет кое-как просачивался, но разглядеть, что находилось за этим окошком, никак не удавалось. Наверное, дворник или еще какое-то заинтересованное лицо заколотило подвальное окошко, чтобы окрестные кошки не лазали в подвал.

Маркиз обмотал правую руку носовым платком, размахнулся и что было сил ударил по доске.

Она немного поддалась. Видимо, окошко было заколочено кое-как, наспех, ржавыми гвоздями.

Он ударил еще несколько раз, здорово расшиб кулак, но добился желаемого: доски с громким треском отлетели, и в подвале стало заметно светлее.