Иногда он скучал по своей юности, по тихим вечерам, которые они проводили вдвоем с матерью, он – с книгой, она – со своей работой. Он скучал даже по запаху лака.

В последнее время виделись они редко, он приезжал к ним летом, да мама навестила его после смерти отца, чтобы поддержать.

«Тебе плохо одному, – сказала она на прощание, – женился бы…»

На него напал приступ откровенности, он довольно резко ответил матери, что не хочет жениться только потому, что в дом нужна хозяйка. Это скучно и унизительно. И он верит, что есть на свете женщины, от которых в доме будет не только уютно, но и светло, такие, как его мать, например.

«Может быть, хватит сокрушаться о своем трудном детстве? – Мама грустно улыбнулась, чтобы смягчить резкость своих слов. – Все было не так плохо, уж я-то знаю. Ты сам придавал слишком большое значение тому, что у нас неполная семья, в конце концов, никому из твоих друзей не было до этого дела…»

«Прости меня! – Он поцеловал мамину руку, огрубевшую от постоянной возни с садом. – У меня трудный характер, я знаю. Но все будет хорошо, я верю…»

Михаил осознал себя стоящим посреди магазина с нарезным батоном в руке и растерянно оглянулся. Несомненно, молодая женщина была ему знакома – высокая стройная брюнетка. Волосы распущены по плечам, но лежат гладко, волосок к волоску, живые темные глаза, большой насмешливый рот.

– Неужели меня так трудно узнать? – спросила брюнетка. – Ну, Миша, от тебя я такого не ожидала.

– Вета… – протянул он, улыбаясь. – Вот так встреча!

Сколько же они не виделись? Больше года, это точно. Как она ему нравилась в свое время… Красивая, эффектная, темпераментная, острая на язык. Ему нравилось бывать с ней на людях, они очень часто куда-то выбирались. Нравилось с ней разговаривать, иногда она поражала его остроумными, меткими замечаниями. Порой насмешки ее были довольно обидны, Михаил невольно мысленно ставил себя на место мишени и поеживался.

Ему нравилась ее оригинальность, непохожесть на других девиц. Даже имя у нее было не такое, как у всех, – Вета. Он звал ее Веточкой, она смеялась и благодарила его за то, что он единственный при знакомстве не процитировал слова классика: «Она прошла мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев…»

Потом ей стало с ним скучно. Он не слишком огорчился, потому что еще раньше осознал, что эта девушка – тоже не та, единственная. Понемногу он перешел в объекты ее насмешек. Но поскольку не обижался, так как решил для себя, что все равно они расстанутся, то разрыв произошел почти безболезненно. Она назвала его занудой и ипохондриком, сказала, что с таким настроением он никогда ничего не добьется в жизни, и ушла, прихватив немногочисленные мелочи, случайно оказавшиеся в его квартире. Ни с одной женщиной не доходило у него до того, чтобы Михаил предложил ей переехать к нему.

– Ветка, как я рад тебя видеть! – неожиданно для себя сказал Михаил.

– Лиза, – сказала она, – меня зовут Лиза.

– Ты изменила имя? – удивился он. – Зачем?

– Отнюдь. – Она улыбнулась одними глазами. – Меня зовут Елизавета, и с детства мне это имя не нравилось. Лиза-подлиза, а Лизавета – слишком просто. Дедушка в детстве дразнил – Лизавета, Лизавета, ты прости меня за это… или как там дальше… Вот я и придумала, что буду называться Ветой. А уж если кто замуж позовет, тогда паспорт покажу!

– Ты замуж вышла? – с испугом спросил Михаил, отчего-то ему очень не хотелось положительного ответа.

– С чего ты взял? – Она негромко рассмеялась.