Я знал его – и как она любила,

         Как искренно пред ним она цвела,

         Как много слез она ему дарила,

         Как много счастья в душу пролила!

         Я видел час ее благословенья —

         Детей в слезах покинувшую мать;

         На ней лежал оттенок предпочтенья

         И женского служения печать.

«О, не зови! Страстей твоих так звонок…»

         О, не зови! Страстей твоих так звонок

         Родной язык.

         Ему внимать и плакать, как ребенок,

         Я так привык!

         Передо мной дай волю сердцу биться

         И не лукавь,

         Я знаю край, где всё, что может сниться,

         Трепещет въявь.

         Скажи, не я ль на первые воззванья

         Страстей в ответ

         Искал блаженств, которым нет названья

         И меры нет?

         Что ж? Рухнула с разбега колесница,

         Хоть цель вдали,

         И распростерт заносчивый возница

         Лежит в пыли.

         Я это знал – с последним увлеченьем

         Конец всему;

         Но самый прах с любовью, с наслажденьем

         Я обойму.

         Так предо мной дай волю сердцу биться

         И не лукавь!

         Я знаю край, где всё, что может сниться,

         Трепещет въявь.

         И не зови – но песню наудачу

         Любви запой;

         На первый звук я как дитя заплачу —

         И за тобой!

«Я пришел к тебе с приветом…»

         Я пришел к тебе с приветом,

         Рассказать, что солнце встало,

         Что оно горячим светом

         По листам затрепетало;

         Рассказать, что лес проснулся,

         Весь проснулся, веткой каждой,

         Каждой птицей встрепенулся

         И весенней полон жаждой;

         Рассказать, что с той же страстью,

         Как вчера, пришел я снова,

         Что душа всё так же счастью

         И тебе служить готова;

         Рассказать, что отовсюду

         На меня весельем веет,

         Что не знаю сам, что буду

         Петь, – но только песня зреет.