|
.. медовый месяц... Дешевый меблированный коттедж на побережье Восточной Англии, где они могли позволить себе роскошь иметь собственный дом целых две недели до возвращения в городскую гостиную-спальню. Берег моря. Купание. Кэйти возле скалы снимает мокрый купальник. Тело у нее стройное, загорелое и крепкое, а мягкие линии грудей подчеркивают женственность фигуры. Кэйти гордилась своим телом. По вечерам, перед сном, она любила стоять перед высоким зеркалом, медленно поворачиваясь и любуясь игрой света и тени на плечах, руках и слегка округлом животе. Он, призрак, тоже гордился ее телом. Когда он смотрел на нее, его желание перерастало в нечто большее, чем просто страсть, и это чувство редко проходило, даже если их силы были истощены. Наконец появился ребенок — малыш Джонни, толстощекий, шумный, неугомонный. Малыш Джонни, на которого уходили почти все свободные деньги и чье появление превратило покупку машины в исчезающий на глазах мираж. Призраку нравилось чувствовать себя отцом. В этом было что-то положительное, что-то значимое, целенаправленное. Это было важнее космического полета, потому что малыш Джонни принадлежал Кэйти, а Кэйти принадлежала ему... Следующая волна темноты в сознании под лучом света. Чередующиеся волны забытья и боли. Тем не менее температура ползла вверх, иней таял час за часом. Чьи-то силуэты склонились над неподвижным телом. Полуосязаемые инъекции, полуосязаемая боль... * * * Детство! Призрак с удивлением осознал, что он и сам был ребенком... Дождь и солнце в долинах Йоркшира. Форель в ручьях летом. Катанье на тобоггане на пустынных холмах в декабре. Школа. — Маркхэм! — Да, сэр? — Сколько будет пятьдесят процентов от 0,5? — Одна четвертая, сэр. — В десятичных дробях? — Ноль целых двадцать пять сотых, сэр. — В процентах? — Двадцать пять процентов, сэр. — Будь старательным в учебе, Маркхэм. — Да, сэр. Со школьными годами пришел мир, который был шире детского мира. — Вот я и спрашиваю, Марком, что ты собираешься делать, когда покончишь с этим занудством? — Еще не думал об этом, Стрингер. А ты? — Мой отец говорит, что может меня устроить в Международную Холодильную Компанию. Хочешь я спрошу его, нельзя ли и тебе туда? — Не знаю. — Давай, не будь размазней. Были бы вместе. Тело на каталке проявило признаки жизни. Это было первое движение. Еще инъекции. Боли больше не было — только неясное чувство отторжения. Образы стали ярче, замелькали быстрее, беспорядочней. Малыш Джонни в зоопарке. Слоны. Маленькая рука сжимает монету. — Я хочу прокатиться на большом, папа. С этим черным человеком. Голос Кэйти: «Нельзя ему одному, Джон». — Тогда давай ты с ним, дорогая. — Призрак засмеялся. Зоопарк исчез... Кэйти раздевалась, она опять была беременна. Призрак смотрел на нее, по-прежнему считая, что она красива даже по прошествии шести лет. Как призрак мог знать, что прошло шесть лет, даже во сне? Как вообще призрак может что-то знать? — Нам следовало бы подождать, Кэйти, я имею в виду второго ребенка. Кэйти улыбнулась: — Вас никто не спрашивает, сэр. — У нас никогда не будет денег, чтобы купить дом. — Будет! — Кэйти всегда все знала лучше, чем призрак. — И вообще, если мы уделим больше времени семье, пока молоды, у нас потом будет больше времени друг для друга. — Я жадный, — сказал призрак, — я хочу сейчас. — Тогда забирай своего ребенка назад. — Я найду работу получше. Будет побольше денег. Международная Холодильная Компания, Лимитед. Оффис Чизбоди. Сигарный дым. Почему никто не посоветует Чизбоди сменить имя? Это стоит всего пятерку. |
