|
Во всей республике осталось только шесть ящиков этого напитка. У незнакомца было приятное лицо, но оно, как показалось Маркхэму, не имело возраста, и наиболее всего на нем выделялись глубокие, проницательные глаза. Он был выше Маркхэма. Его одежда была сравнительно спокойных тонов, и в нем чувствовались такое благородство и такая целеустремленность, что это резко отличало его от остальных. — Спасибо, — сказал Маркхэм. — Елизаветинское бренди действительно звучит интригующе. Незнакомец улыбнулся: — Настоящий урожай 1963 года. Даже знатоки не оценят его так, как вы, мистер Маркхэм. — Он сделал легкий жест рукой, перед ним появился андроид и тут же умчался выполнять короткий приказ. Через несколько секунд он вернулся и принес поднос с графином и двумя бокалами. — Стой, — спокойно сказал незнакомец. Андроид, держа поднос на вытянутых руках, застыл как изваяние, взгляд его был направлен куда-то вдаль. Незнакомец сделал движение в сторону Марион-А: — Наливай. Она взяла графин: — Один бокал, сэр, или два? — Вы позволите мне присоединиться к вам, мистер Маркхэм? — Незнакомец, казалось, счел свой вопрос забавным. Маркхэм был крайне удивлен: — Естественно, сэр. Я полагал... — Вы полагаете слишком много, мистер Маркхэм, но я благодарю вас За удовольствие. — Снова показалось, что незнакомец весьма доволен какой-то очень личной шуткой. Он протянул один бокал Маркхэму, второй взял сам. — Я выпью за ваше счастье, — сказал он с нескрываемой иронией, потом чуть пригубил бренди и поставил бокал на поднос. — А я, — сказал Маркхэм, чувствуя себя неловко, — выпью за вашу долгую жизнь. — Он хотел, чтобы его тост тоже прозвучал иронично, но ничего не получилось. Ответом ему был смех: — Вы очень добры, но в этом нет необходимости. Я не живой. Сразу поняв, почему он чувствовал такую неловкость, Маркхэм моментально пришел в себя. — Все зависит от того, какое определение дать жизни. — Итак, вы уже встречались с Беглецами. — Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. — Я предполагал, что они вступят с вами в контакт, но я, очевидно, недооценил фактор времени. Маркхэм уже был настороже. — Разве невозможно приблизиться к определению жизни, не вступив в контакт с Беглецами? — Не невозможно, мистер Маркхэм, просто маловероятно. Взвешивать невзвешиваемое — часто признак плохой подготовки. — Или знаний. — Может быть... Кстати, я Соломон, премьер-министр Президента Бертранда. — Если обратиться к идиоме, — откликнулся Маркхэм, — то вот она: «Живые андроиды!» — Забавная, но бессмысленная фраза. — Есть такие, кто так не считает. — В основном Беглецы. — И возможно, — добавил Маркхэм с улыбкой, — немногие разумные. — Я надеюсь, — сказал Соломон, игнорируя замечание, — что вы не будете воспринимать Беглецов слишком серьезно. Это может повлиять на вашу ориентацию. — Я надеюсь, — ответил Маркхэм, — что вы не будете особенно беспокоиться о моей ориентации. Это может повлиять на вашу программу. Опять Соломон засмеялся: — У вас есть чувство юмора, мистер Маркхэм. Это очень хорошо. Соломон налил ему в бокал еще бренди: — Надеюсь, ваш персональный андроид удовлетворяет вас? — Он бросил быстрый взгляд на Марион-А. — Если вы хотите что-либо изменить, мы можем быстро перепрограммировать ее. — Она и так превосходна, спасибо. — Я рад этому... Больше я не могу пренебрегать своими обязанностями. Возможно, вы не лишите меня удовольствия побеседовать с вами еще раз, мистер Маркхэм, — с вашего позволения, конечно. |
