— Помнишь, я говорил о сплетнях, которые рассказал мне Улыбчивый Джек в «Гриффоне»? Насчет борьбы за контроль над «Голубой палатой»?

 — Помню — Лавиния отпила глоток хереса и поставила бокал. — Но подозреваю, что странная история, рассказанная тебе Джеком, всего-навсего ничем не подтвержденная сплетня.

 — Ты права. — Тобиас прикрыл глаза, откинул голову на спинку кресла и рассеянно потер бедро. — Но если допустить, что все же есть зерно истины в этих слухах о войне в преступном мире, то можно сделать весьма любопытный вывод об исходе этого конфликта.

 Лавиния помолчала.

 — Из всех, кто имел отношение к «Голубой палате», на коне осталась лишь Джоан Доув.

 — Да.

 Последовала еще одна долгая пауза.

 — Она считает себя в долгу перед нами, — заметил Тобиас.

 — Джоан просила обращаться к ней, если понадобится ее помощь.

 — Она полагает, что ее позабавит участие в нашем новом расследовании.

 Пламя весело потрескивало в камине.

 — Пожалуй, мне нужен еще бокал хереса, — признался Тобиас.

 — И мне тоже.

 Глава 28

 На следующий день, после обеда, Тобиас вошел в кабинет Лавинии с сундуком в руках.

 Лавиния удивленно посмотрела на сундук:

 — Что у тебя там?

 — Небольшой сувенир на память о нашем пребывании в Италии. — Тобиас поставил сундук на ковер и открыл его. — Я давно собирался отдать тебе это, но в последнее время мы были так заняты, что я совсем забыл о нем.

 Лавиния с любопытством подошла к сундуку:

 — Надеюсь, это статуи, которые мне пришлось оставить там.

 — Нет, не статуи. — Тобиас поднял крышку сундука и отступил. — Нечто иное.

 Лавиния заглянула внутрь и увидела аккуратно уложенные книги в кожаных переплетах. Вскрикнув от радости, она опустилась на колени перед сундуком.

 — Мое собрание стихов! — Лавиния трепетно провела пальцем по выпуклым буквам на одном из переплетов.

 — Я послал своего дворецкого, Уитби, в твой дом на следующий день. Сам не смог пойти из-за чертовой ноги. Он упаковал твои книги.

 Лавиния вскочила, прижимая к груди томик Байрона:

 — Не знаю, как благодарить тебя, Тобиас.

 — Самое малое, что я мог сделать при тогдашних обстоятельствах. Ты ведь не раз утверждала, что это я виноват во всем, случившемся той ночью.

 Она хмыкнула.

 — Совершенно верно. И тем не менее я благодарна тебе.

 Тобиас обхватил ладонями ее лицо:

 — Мне не нужна твоя благодарность. Меня больше интересует продолжение нашего партнерства. Ты подумала о предложении, сделанном мной тебе несколько дней назад?

 — Насчет совместных расследований? Да, я очень много думала об этом.

 — И каково же твое решение?

 Лавиния крепко прижала к груди томик стихов.

 — По-моему, наше любое дальнейшее общение чревато бурными спорами и громкими ссорами, не говоря уж о чувстве неудовлетворенности.

 Тобиас кивнул:

 — Согласен, однако я нахожу наши бурные споры и громкие ссоры необычайно возбуждающими.

 Лавиния улыбнулась и положила книгу на стол. Не сводя глаз с Табиаса, она обвила его руками за шею.