– Уже слышал, – огрызнулся Леонид.

– В сумме двадцать отрицательных очков, – уточнил хозяин.

– В доме порядок всегда тетки наводят, – заорал Леня, – мужчины другим занимаются.

– Чем, например? – поинтересовалась Нинель Павловна.

– Минус десять, – провозгласил Борис Валентинович.

– А кому? – подобострастно поинтересовалась Рита. – Ему или бабке?

– Дорогая, последнее слово звучит не особенно любезно, – возмутилась Рогачева, – лучше сказать «даме за сорок».

– Тебе уже пять раз за сорок, – буркнул Вадим, – из египетской в ваганьковскую превратилась.

– В ваганьковскую? – удивилась Нинель Павловна. – Что сие означает?

Я отошла от балюстрады. Может, я ошиблась? Вероятно, это все же постановка. Жестокий, бесчеловечный, циничный спектакль? Присутствующие очень хорошие актеры, Вадим намочил брюки, женщины вывернули желудки… Есть же всякие ухищрения. Кое‑кто из артистов перед тем, как зарыдать в кадре, закапывает в глаза некое средство, и слезы льются от него потоком. Наверное, можно проглотить таблетку, и возникнет обратная перистальтика, а у Вадима в трусах был мешок с водой, его легко разорвать. Ну не могут люди вести такой разговор через пять минут после кончины человека. Что же касается Нади…

Кто‑то ущипнул меня за бок, я очнулась и увидела рядом с собой Гарри, дед округлил глаза. В мои уши ворвался голос Вадима.

– От восемнадцати до двадцати пяти лет женщина роза.

– А ты романтик! – восхитилась Рита.

– Потом она превращается в сочный персик, – разглагольствовал блондин, – справив тридцатилетие, становится яблочком, через пять лет мадам курагой. В сороковник фруктовый период завершается, едва на пятый десяток покатит, получается неликвид большого секса, это египетская стадия.

– По‑вашему, те, кто отпраздновал сорокалетие, мумии? – надулась Нинель Павловна. – А меня вы любезно обозвали ваганьковской, потому что мне пришло время на кладбище Ваганьково могилу присматривать.

– Ага, – подтвердил Вадим.

– Вы тоже когда‑нибудь состаритесь, – пообещала Нинель, – тогда поймете, как обидно от юнца такие глупые речи слушать. Кстати, молодой человек, вы описались. Несмотря на юный возраст, у вас слабый мочевой пузырь. А вот мне, старухе, памперс не нужен.

Блондин не нашелся, что ответить.

– Прекратили болтовню, – потребовал Борис Валентинович, – Леонид убирает балкон, остальные идут в столовую, мы не успели позавтракать.

– Эй, эй, – занервничал Деревянко, – ладно, я соберу дерьмо, но не руками же? Дайте тряпку.

– На первом этаже под лестницей есть все необходимое для уборки, – подсказал хозяин, – поторопись, Леонид, пищу положено принимать всем одновременно.

– Мне надо переодеться, – пробормотал Вадим.

– Зачем? – спросил профессор. – Так посидишь, брюки скоро высохнут. Дарья, хочешь умыться?

– Спасибо, нет, – отказалась я.

– Тебе надо вымыть руки, они грязные. Васильева, живо беги в туалет, – велел хозяин.