– Добрый день, – сурово произнес он. – Алкоголь, сигареты?

– Не пью и не курю, – отрапортовала я.

– Встаньте, – попросил досмотрщик.

Я покорно поднялась, таможенник опустил верхнюю полку, потом открыл шкаф, заглянул в туалет, приподнял одеяло и крякнул:

– Животное. Предъявите ветпаспорт.

Я похолодела: сейчас он отнимет Роджера! Бедного поросенка запихнут в карантин, неизвестно, сколько времени он проведет в изоляции. Навряд ли хрюшке там будут давать виноград, до которого мини‑пиг оказался большим охотником. Примерно за час до границы Роджи увидел, что я вымыла кисть кишмиша, невероятно оживился и с огромным аппетитом слопал почти все ягоды.

– Документы на собаку, – повысил голос офицер.

– Андрей, я в служебный вагон, – сообщил его коллега, проходя мимо моего купе.

Я решила потянуть время, а заодно изобразить настоящую блондинку, авось Андрею надоест беседовать с дурочкой и он уйдет.

– Это не песик, посмотрите на нос.

Таможенник уперся в меня пристальным взглядом.

– А что с вашим носом?

Я глупо захихикала.

– Я про него! Видите пятачок? У песиков их не бывает.

Но Андрей не попался на мою удочку.

– Где ветпаспорт на свинью?

– Это поросеночек.

– Документ!!!

– Удостоверения личности нет, потому что… – завела я, так и не сумев придумать причину отсутствия паспорта, – нет… совсем нет… абсолютно… потому что…

– Потому – что? – перебил меня таможенник.

– Он умер, – лихо соврала я. – Зачем трупу паспорт?

Андрей свел брови в одну линию.

– Труп свиньи нельзя перевозить в купе. Мертвец следует в багажном вагоне, в гробу или в спецупаковке. Должно быть разрешение на перевозку покойника. Покажите его!

– Вы меня неправильно поняли, – начала выкручиваться я, – вернее, вы очень умный, это я неправильно выразилась, Роджер скончался, но не до конца.

– Не понимаю, – еще сильнее нахмурился представитель таможни.

– С одной стороны, он жив, а с другой – уже нет, – заюлила я. – Паспорт не могут дать, потому как организм более не функционирует, а покойником Роджи не признают, поскольку он… он… он…

– Он? – повторил Андрей. – Он что?

– Чучело! – выпалила я. – Вроде мумии поросенка.

– Чучело? – повторил досмотрщик и пощупал Роджера. – Оно не пустое внутри.

– Конечно, – кивнула я, – шкуру всегда чем‑нибудь набивают.

– И теплое, – договорил Андрей, – чучела не такие. У моего тестя в гостиной стоит лиса, она холодная.

Я опять включила блондинку.

– Замороженная?

– Нет, – возразил Андрей, – не ледяная, просто прохладная, ваша свинья намного теплее, и она дышит. Видите, грудь поднимается‑опускается.

Из‑за горячего желания спасти Роджи от карантина во мне пробудилась буйная фантазия.