В конце второго заседания Хулио Арана через переводчика заверил, что „Перувиан Амазон компани“ сделает все необходимое, чтобы любые недостатки в Путумайо были немедленно устранены. Ибо компания стремится проводить только такую политику, которая согласуется с духом законности и альтруистической морали Британской империи. И полупоклоном простился с консулом, не протянув ему руки.

Отчет о Путумайо занял у Роджера полтора месяца. Он начал диктовать его в одном из кабинетов министерства, благо ему выделили клерка, умеющего печатать на машинке, но потом предпочел работать в другом министерском здании, на Филбич-Гарденз, в Эрлз-Корте, неподалеку от красивой церкви Святых Губерта и Матвея, куда Роджер иногда заходил послушать великолепного органиста. Поскольку и на новое место к нему постоянно являлись политики, члены благотворительных организаций и обществ по борьбе с работорговлей, не говоря уж про журналистов — слухи об „Отчете о Путумайо“, как и в ту пору, когда он писал о Конго, стремительно распространяясь по всему Лондону, становились темой для статеек в желтых газетах и поводом для пересудов в лондонских клубах, — Роджер попросил разрешения уехать в Ирландию. Там, в номере Дублинского отеля „Басуэллз“, он к началу марта 1911 года завершил работу. Начальники и сослуживцы немедленно обрушили на него лавину восторженных отзывов. Министр сэр Эдвард Грей лично прислал ему поздравление, где высказал немало лестных слов, хоть и попросил внести несколько незначительных поправок. Отчет был тотчас отправлен в Вашингтон, чтобы Англия и США могли оказать совместное давление на правительство Перу и от имени всего цивилизованного мира потребовать, чтобы президент Аугусто Легия положил конец рабскому труду, пыткам, похищениям, насилиям и уничтожению индейских племен, виновных же — предал суду.

Роджер, вопреки настояниям врачей, твердивших, что он нуждается в отдыхе, так и не смог воспользоваться отпуском. Ему приходилось участвовать в заседаниях комиссий правительственных, парламентских и „Общества против работорговли“, где пытались определить наиболее действенный способ облегчить положение туземцев Амазонии. По его предложению в качестве одной из первых мер было решено создать религиозную миссию в Путумайо, против чего компания Араны неизменно возражала. Теперь наконец согласие было достигнуто.

И лишь в июне 1911 года Роджер смог наконец уехать в отпуск в Ирландию. Там его и настигло личное письмо сэра Эдварда Грея. Министр уведомлял Кейсмента, что по представлению Министерства иностранных дел король Георг V в ознаменование заслуг, оказанных Соединенному Королевству в Конго и Перу, возвел его в рыцарское достоинство.

Покуда родственники и друзья осыпали его поздравлениями, Роджер — поначалу, слыша, как к его имени прибавляют „сэр“, он едва удерживался от смеха — пребывал в сомнениях. Следует ли принять этот титул, пожалованный режимом, который он в глубине души считает враждебным и который поработил его страну? Но с другой стороны — разве не провел он столько лет на дипломатической службе у этого самого короля, у этого самого правительства? Никогда еще прежде не ощущал он с такой непреложной ясностью ту двойственность, что столько лет была неотъемлема от его жизни, заполненной верной и действенной работой на благо Британской империи, но одновременно и делом освобождения Ирландии, причем он с каждым годом все сильнее тяготел не к умеренному крылу этого движения, чьи адепты под руководством Джона Редмонда надеялись добиться автономии, „гомруля“, но к радикальным структурам вроде „Ирландского Республиканского Братства“, во главе которого стоял Том Кларк, ставивший себе целью обретение полной независимости посредством борьбы с оружием в руках.