– ...Подонок...

Она хлестнула его по другой щеке.

– Не слышу!

– Подонок! Я – подонок!

Он схватил ее за руки. Лео вырвалась, и, потеряв опору, мужчина упал к ее ногам.

В этот момент она ощутила бесконечное одиночество.

– Раздевайся! – отдавая приказ, Лео, не выдержав, хихикнула.

Он поднялся с колен и снял куртку.

– Есть ли здесь... ну, сама понимаешь... специальная комната?

– Делай что тебе говорят, прямо здесь, – она сложила руки на груди. – Где стоишь.

Мужчина начал медленно спускать трусы, но Лео резким движением сама стянула их с него. Потом взяла его за член и потащила за собой к главной лестнице; так они прошли и по второму этажу. Хотя роль раба в данном случае играл именно мужчина, она ненавидела его той тупой безнадежной ненавистью пленника, который понимает, что пути к освобождению нет. То, что текло в его венах, было для нее сейчас важнее, чем героин для охваченного ломкой наркомана.

– Эй! Я... – попытался он что-то сказать.

Она еще сильнее сжала возбужденный горячий пенис и еще грубее потащила мужчину дальше.

– Пошли, пошли, хватит разговоров, давай быстрее покончим с этим.

Лео не повела его в спальню – этот порог она не переступала уже несколько лет. Они направились в самую маленькую комнату из расположенных на этом этаже. Когда-то здесь Леонора Паттен приходила в себя после того, как в ее вены вливалась новая кровь, и это было самое необыкновенное и жестокое событие, которое только могло случиться с ней.

– Послушай, дорогая, – сказал он, – все это очень хорошо. Мы здесь действительно одни?

– Только ты и я.

– Потому что...

Теперь он с горящим лицом и повлажневшими глазами начнет рассказывать о своих скучных фантазиях, стараясь описать грязные, отвратительные вещи, которые он собирается делать так, чтобы они казались стоящими и имеющими смысл. Однако смысла в них не будет при всем желании. Тем не менее она согласится их осуществить – не все, разумеется, – но только для того, чтобы вызвать в себе еще большее отвращение, еще большую ненависть.

– Во что будем играть, милый? Расскажи мне, иначе как я узнаю.

Он продолжал хранить молчание.

Лео села на кровать и усадила его рядышком. И тут она увидела, что выражение его лица изменилось: теперь он уже больше не был вспотевшим, нервным дурачком, в его взгляде появилась странная острота – словно где-то глубоко была спрятана другая, более мрачная его сущность, которая, чтобы вырваться наружу, ждала именно этого момента.

Руки мужчины, которые казались такими же омерзительными, как и все остальные части его тела, сомкнулись у нее на горле. Черт, в этих пухлых пальцах таилось железо!

Лео услышала шипение собственного дыхания. А ветер снаружи со свистом проникал сквозь щели окна. Мужчина навалился на нее, подминая под себя, от него пахло табаком и немытой кожей. Напрягшийся член уперся ей в бедро.

– Грязная шлюха! – прорычал он.

– Что ты делаешь?

– Ты, безмозглый кусок дерьма.

Его пальцы утопали в ее горле.

– Ты убьешь меня!

– Что с того? Дрянь!

Он был сильным, черт подери, по-настоящему сильным.

– Ты...

Улыбаясь, он склонился над ней.

– Ты – двадцать первая, сука! Вонючее дерьмо, да как ты осмелилась в таком доме! Как ты только посмела!

В то время как его пальцы все туже смыкались на горле Лео, отчего она готова была вот-вот потерять сознание, мозг ее все яснее осознавал происходящее: она подцепила серийного убийцу. Он сейчас овладеет ею и убьет. Она могла бы позволить ему это.