Айрин кивнула, хотя смысл последней фразы Эдварда был ей не совсем ясен.

 — Хорошо, — сказала она и подумала, что от волнения ей вряд ли удастся проглотить что-нибудь за ланчем.

 В молчании они выехали из города на загородное шоссе и проехали по нему минут двадцать, после чего Эдвард свернул на проселочную дорогу, по обеим сторонам которой расстилалось девственно чистое снежное покрывало.

 Редкие деревья с их темными голыми ветвями создавали графически четкий рисунок на этом белоснежном фоне. Тишину и неподвижность окружавшего их зимнего ландшафта нарушали лишь редкие птицы.

 Айрин смотрела прямо перед собой, когда машина замедлила ход и остановилась. Эдвард заглушил двигатель. Она заставила себя повернуться и взглянуть на него. Губы его были плотно сжаты, глаза прищурены.

 — Ты помнишь, сколько мы всего наговорили друг другу во время нашей первой встречи?

 Еще бы ей не помнить! То, что сказал тогда ей Эдвард, с тех пор преследует ее.

 — Что именно? — уклончиво спросила Айрин, еще не понимая, к чему он ведет.

 Эдвард негромко засмеялся.

 — Ну, разные глупости. — Он нервно провел пятерней по волосам. — Хотя тогда они не казались мне глупостями, ведь я действительно так думал. Я был уверен, что никогда... — Он замолчал внезапно. — Что я хочу сказать, так это... Понимаешь, с тех пор я изменился. — Он снова замолчал.

 Айрин удивленно смотрела на него. Всегда такой уверенный в себе и точный в выражении своих мыслей, Эдвард не мог сейчас найти нужные слова.

 — Что ты пытаешься мне сказать? — шепотом спросила Айрин, боясь поверить в то, что ее мечта сбывается.

 — Я люблю тебя, Айрин, — мрачно сказал Эдвард.

 Даже в этом он не похож на других мужчин в подобной ситуации. Признание в любви, которое она мечтала услышать от него, он произнес так, словно выносил ей смертный приговор.

 — Я понимаю, что ты ко мне — во всяком случае пока — такого чувства не испытываешь.

 Тебя можно понять, — добавил он, поймав ее взгляд. — Когда-то мы договорились, что если одна из сторон захочет изменить ситуацию в ту или другую сторону, то скажет об этом другой стороне. Вот я и сказал, Айрин. У меня было благое намерение не торопить тебя с решением, но этот последний эпизод... — Эдвард запнулся и сделал глубокий вдох. — Ночной визит двух мужчин в дом, где живет любимая женщина, стал последней каплей. Ты должна узнать о моих чувствах к тебе, потому что больше я не могу рисковать. Я не хочу потерять тебя, Айрин! — сердито закончил он.

 Она смотрела на его мрачное лицо и думала, что еще никогда не любила его так сильно, как сейчас.

 — Я хочу, чтобы у нас было общее будущее, — снова заговорил он. — Я много чего хочу. Но я не собираюсь тебя торопить... — Он снова замолчал, словно ему не хватало воздуха. — Ну скажи хоть что-нибудь, черт возьми!

 Айрин сдержала подступившие слезы.

 — Ты.., уверен? Я хочу сказать, ты уверен, что я нужна тебе такая, как есть? Мать двоих детей...

 — В этом я уверен больше, чем в том, что земля круглая. — Он пристально разглядывал ее, потом выражение его лица изменилось. Он склонился и поцеловал ее в дрожащие губы. — Я хочу тебя навсегда. Хочу окольцевать тебя, чтобы к тебе ни один двуногий волк не приблизился на пушечный выстрел. Полагаешь, я собственник по характеру?

 — Наверное, — еле слышно прошептала Айрин.

 Слезы текли по ее щекам, но губы и глаза улыбались.