— Значит, ты все-таки меня немного любишь?

 Айрин смотрела на его удивительное лицо и думала: чем она заслужила любовь такого человека, как Эдвард Фрост? Его голубые глаза, раньше казавшиеся ей такими холодными, теперь лучились любовью к ней. Радость наполнила ее сердце, и стало трудно дышать.

 — Мне кажется, что я всю жизнь любила только тебя, задолго до того, как мы встретились, — робко заговорила Айрин. — Но, когда мы встретились, я испугалась того, что почувствовала в себе. Уверяла, что это всего лишь игра моего воображения. Но это опасное чувство росло и с каждым днем становилось сильнее. Пока наконец я не призналась себе, что это любовь. Единственная, на всю жизнь. Но тебе я не была нужна на всю жизнь...

 — Милая моя, Айрин. — Эдвард привлек ее к себе и уткнулся лицом в пушистые волосы.

 — Ведь у тебя в жизни было так много женщин, красивых женщин, в отличие от меня, и я боялась...

 — Я никогда никого из них не любил. Если честно, мне многие нравились, но никто не задевал моего сердца. Если помнишь, я говорил тебе, что не верю в семейное счастье. А потом появилась ты, и я подумал...

 Он замолчал, но Айрин попросила:

 — Что ты подумал? Расскажи. — И поцеловала уголок его рта.

 — Я всегда был уверен, что мой отец разлюбил вторую жену в конце своей жизни, что она уничтожила его любовь постоянными изменами. Не мог такой человек, как он, любить развратную женщину. — Эдвард говорил медленно, слова вырывались с мучительным трудом из потаенных глубин его сознания. Так можно было говорить только о том, что давно наболело. — Я полагал, что он не развелся с ней только потому, что верил в семью, хотел сохранить для детей и отца и мать. Встречаясь с тобой, я вдруг пришел к мысли, что был не прав, он продолжал любить ее, Айрин! Он пожертвовал даже дочерью, чтобы до смертного часа быть рядом с любимой женщиной! — Эдвард замолчал, стиснув зубы и глядя в лобовое стекло невидящим взглядом.

 Айрин чувствовала, как он напряжен.

 — Я всегда боялся встретить женщину, которая обрела бы такую власть надо мной, тихо признался он. Уголки его рта уже не были скорбно опущены, он смотрел на нее и улыбался. — Признаюсь, я великий путаник.

 — Я помогу тебе разобраться в твоей путанице, — сказала Айрин, обняв его за шею. — Обещаю.

 — Я верю, что ты сумеешь это сделать.

 — Вместе мы справимся с чем угодно, хоть с целым миром, и победим! — Айрин смотрела на него восторженными счастливыми глазами.

 — Мне нужна только ты. Когда ты мне рассказала, сколько всего выпало на твою долю, я не в силах был поверить. Что такая маленькая, хрупкая женщина с двумя новорожденными детьми на руках взяла на себя ответственность за овдовевшую мать и организовала собственное дело! Я подумал, сколько же в тебе жизненной силы и стойкости! Ты поразила меня в самое сердце, когда я увидел тебя с близнецами. Ведь ты сама была похожа на девочку. — Эдвард нежно поцеловал ее глаза, щеки, мягкие губы, от которых невозможно было оторваться. Тяжело дыша, он поднял наконец голову.

 — Я хотела спросить о близнецах, Эдвард.

 Ты ведь не будешь возражать, чтобы они жили вместе с нами?

 Ответ она знала, но ей хотелось услышать его от самого Эдварда.

 — Возражать против таких очаровательных мальчишек? Ведь они оба твоя копия. Правда, если Мики по характеру весь в тебя, волевой и целеустремленный, то Ники более трогательный, нежный и нуждается в постоянной поддержке. Две ипостаси твоей исключительной личности.