— Быть может, тебе следует поскорее направиться к ваннам? — спросила я.

Он внимательно посмотрел на меня и ответил:

— Будет видно.

Он поел в спальне, потому что слишком устал и не мог спуститься в столовую. Он сказал, что у него есть хорошее вино, которое он хотел бы выпить со мной.

Я похолодела. В моей голове как будто прозвенел сигнал тревоги: я не должна пить это хорошее вино.

Во всей стране не было человека, искушенного в искусстве отравления более доктора Джулио, продолжавшего неутомимо трудиться на своего хозяина.

Я не должна пить это вино.

Хотя, возможно, он вовсе не намерен отравлять меня. Он мог задумать иную месть. Если бы он заточил меня в Кенилворте, возможно, даже сообщив внешнему миру, что я утратила рассудок, это было бы намного больнее мгновенной смерти. Но я должна быть начеку. Я поднялась к нему в комнату. На столе стояли кувшин с вином и три кубка. Один кубок был наполнен вином, остальные два были пусты. Роберт откинулся на подушки, его лицо раскраснелось, и я подумала, что он уже, наверное, выпил больше чем следовало.

— Это то самое вино, которое мне предстоит попробовать? — спросила я.

Он открыл глаза и кивнул. Я поднесла кубок к губам, но не стала пить. Это было бы неосмотрительно.

— Очень хорошее вино, — сказала я.

— Я знал, что оно тебе понравится.

Мне показалось, что в его голосе прозвучало торжество. Я поставила кубок на стол и подошла к кровати.

— Роберт, ты очень болен, — заговорила я. — Тебе придется сложить с себя некоторые из своих обязанностей. Ты и так уже очень много сделал.

— Королева на это ни за что не согласится, — ответил он.

— Ее беспокоит твое здоровье.

Он улыбнулся и ответил:

— Да, она всегда обо мне беспокоилась.

В его голосе прозвучала нежность, и при мысли об этих стареющих любовниках меня внезапно охватил гнев. За всю жизнь они так и не позволили своей любви дойти до естественной кульминации, но даже теперь, будучи старыми и морщинистыми, они продолжают воспевать ее, либо делают вид, что воспевают.

Какое право имеет муж так бесстыдно восхищаться женщиной, не являющейся его женой, будь даже она самой королевой?

Мой роман с Кристофером имел полное право на существование.

Он закрыл глаза, а я подошла к столу. Повернувшись к нему спиной, я перелила вино, которое не стала пить, в другой кубок. Это был кубок, которым пользовался Роберт, потому что ему подарила его королева. Я вернулась к постели.

— Мне так плохо, — пожаловался он.

— Ты слишком плотно поел.

— Она считает, что я слишком много ем.

— И она права. А теперь отдохни. Тебе хочется пить? — Он кивнул. — Налить тебе вина? — продолжала я.

— Да, налей. Кувшин на столе, и мой кубок тоже.

Я подошла к столу. Мои пальцы дрожали, когда я подняла кувшин и налила вино в кубок, недавно содержавший то, что предназначалось мне. «Что с тобой? — уговаривала я себя. — Если он ничего не задумал против тебя, значит, все в порядке, и он тоже не пострадает. А если он хотел меня отравить… разве я в этом виновата?»

Я поднесла его кубок к кровати. Когда он принял его из моих рук, в комнату вошел паж Роберта, Вилли Хейнс.

— Моего господина мучает жажда, — произнесла я. — принеси еще вина. Оно может ему понадобиться.

Паж вышел, а Лестер осушил бокал.

Следующий день я помню так отчетливо, как будто он был вчера, а не много лет назад.