— Она не может выйти за него, — возразила Дуглас, попавшись в мою ловушку.

— Вы, как видно, убеждены в этом.

— Когда вы говорите об их браке…

— Это то, на что он всегда надеялся. Все знают это.

— Если бы она хотела выйти за него, то давно бы уже вышла.

— После загадочной смерти его жены? — тихо спросила я. — Она не могла этого сделать.

Графиня Шеффилд вздрогнула.

— Я часто думаю об Эми Дадли. Она снится мне в кошмарах. В своих снах я часто вижу себя в том доме, и кто-то крадется ко мне в комнату…

— Вам снится, что вы его жена… и он хочет избавиться от вас… как странно…

— Нет.

— Вы, наверное, чего-то боитесь.

— Мужского непостоянства, — грустно ответила она. — Сначала они такие страстные, но всегда находится другая, привлекающая их внимание.

— И воспламеняющая их страсть, — небрежно обронила я.

— Иногда это… просто пугает.

— Разумеется, особенно если речь идет о таком мужчине как граф Лестер… после того, что случилось в Камнор-плейс. Но откуда нам знать, что именно там случилось? Это мрачная тайна. Лучше расскажите мне о своем малыше. Сколько ему?

— Два года.

Я попыталась вспомнить, когда умер граф Шеффилд. Кажется, я впервые услышала, что сестры Ховард бегают за Робертом в семьдесят первом году. И в том же году… или, возможно, в следующем лорд Шеффилд умер. А в семьдесят пятом году у Дуглас Шеффилд имеется двухлетний сын по имени Роберт.

Я заинтересовалась и твердо решила выяснить, что все это значит.

Разумеется, при первой встрече я не ожидала, что она станет откровенничать, несмотря на связывающее нас родство, хотя эта недалекая женщина и так сказала больше, чем следовало. Но я приложу все усилия, чтобы докопаться до истины.

Я посочувствовала ей, когда графиня пожаловалась на головную боль, и провела в ее покои. Она выпила лекарство, и я уложила ее, пообещав сообщить, как только королева вернется.

Позже в этот день, когда ей стало легче, она сказала, что из-за своего плохого самочувствия, наверное, наговорила мне много всякой ерунды, но я уверила ее, что приняла это как обычную беседу двух родственниц. Мое снадобье ей очень помогло, и она попросила у меня его рецепт. Я с готовностью согласилась поделиться с ней своими знаниями. Я ведь прекрасно понимаю причину ее депрессии. У меня ведь тоже есть дети, и я очень по ним скучаю.

— Мы обязательно поболтаем еще, — пообещала я ей.

Я решила во что бы то ни стало раскрыть тайну Дуглас Шеффилд.

На следующий день королеву решили позабавить фарсом «Деревенская свадьба». Честно говоря, я сомневалась, что эта насмешка над деревенскими жителями не оскорбит чувства королевы. Жениху было далеко за тридцать. Он был одет в грубый рыжеватый шерстяной пиджак своего отца и рабочие рукавицы. К его спине были привязаны чернильница и перо. Он, хромая, приковылял на середину поляны, на которой давалась пьеса. Футбол был любимой игрой деревенских жителей, и игроки часто получали травмы. Таким образом, хромота жениха подразумевала сломанную на футболе ногу. С ним на поляну вышли лицедеи, Робин Гуд и девица Марианна. Наблюдая за их танцем, королева притопывала ногой, и мне казалось, что она вот-вот присоединится к танцующим.

Затем появилась и невеста, тоже в шерстяном платье и парике, волосы которого торчали во все стороны. Она скорчила невообразимо уродливую гримасу, и зрители покатились от смеха, а их было немало. Королева лично распорядилась, чтобы на представление пригласили всех желающих.