— Леночка, я хотела спросить, — Ксения Федоровна склонилась ниже и, приблизив вымазанные сиреневой помадой губы к самому уху Елены, заговорщицки прошептала: — А это чей ребенок?

Массивным подбородком она указала на сумрачную молчаливую девочку, которая не участвовала в общем веселье, сидела на корточках у стены и машинально обрывала лепестки с фикуса в пузатой кадке. Девчонка словно услышала, что речь идет о ней, воровато оглянулась, сжала лепестки в кулаке и спрятала руки за спину.

— Это Люши дочка, нашей домработницы, — сбивчиво объяснила Елена. — Люша помогала елку ставить, комнату украшать, и неудобно было бы не пригласить…

— Понимаю, — маслено улыбнулась любопытная гостья. — А все-таки, наверно, не стоило. Ведь она никого здесь не знает, ей скучно.

— Дело не только в этом, — отвела глаза Елена. — Этот ребенок приемный. Люше уже за сорок пять, с семьей не сложилось, она и решила взять малыша из детского дома. Так что девочка просто пока еще не привыкла, но она обязательно освоится.

— Вот оно что, — сощурилась на ребенка, словно рассматривая удивительный музейный экспонат, Ксения Федоровна. — И как это только она решилась? Такой риск, такой риск… Ведь неизвестно, кто ее родители. А что, если жулики, алкоголики? Наследственность — страшное дело.

— Ну что вы, — мягко возразила Елена. — Я думаю, все можно исправить воспитанием.

— Ошибаетесь, милая моя, ох как вы ошибаетесь, — покачала головой всеведущая Ксения Федоровна.

В этот момент бойкая Светланка разорвала круг, выбежала в центр комнаты и, топнув ногой, закричала:

— Хватит хоровод водить, надоело! Мам, давай подарки вручать!

— С удовольствием!

Елена прекратила играть и, извинившись, с облегчением сбежала от непрошеной наставницы к детям. Она взяла с низкого столика большую плетеную корзину, наполненную специально заготовленными маленькими призами: ленточками, целлулоидными пупсами, машинками, конфетами и мандаринами, — и объявила подпрыгивавшим от нетерпения маленьким гостям:

— Но подарки получат не все, а только те из вас, кто громко и с выражением прочитает нам стишок. Или споет песенку.

— Я прочту! Я! — донеслось со всех сторон.

Дети по очереди забирались на маленький деревянный стульчик и старательно декламировали стихи. Даже неповоротливый Сережа вскарабкался на стул и пробормотал скороговоркой стихотворение Некрасова о мужичке с ноготок. А заводила Светланка спела «В лесу родилась елочка», и Елена в очередной раз заслушалась звонким сильным звенящим голосом дочери. Вот уже почти все получили подарки, и только нелюдимая молчаливая девочка в смявшемся платье в синий горох все так же жалась к стене, исподлобья наблюдая за веселой кутерьмой.

— Идем к нам! — ласково позвала ее Елена.

Девочка отрицательно помотала головой и натянула платье на колени. «Боже мой, да она же, наверно, не знает никаких стихов! — ужаснулась Елена. — Что же делать? Как неудобно… Бедный ребенок!» Она беспомощно огляделась по сторонам и вдруг увидела, что к одинокой девочке уже направляется Светлана. Дочь наклонилась, зашептала что-то неприветливой гостье прямо в ухо. Девчушка недоверчиво посмотрела на нее, и вдруг слабая, осторожная улыбка тронула ее тонкие сомкнутые губы. Света уже сжала ее руку в своей ладошке и тянула, тормошила, звала за собой в коридор. «Какая же она у меня чуткая, отзывчивая», — умиленно думала Елена, глядя на убегавших девочек.

* * *

В темном гулком коридоре пахло пирогами из кухни и натертым мастикой паркетом.