Клодий взял десять человек для сопровождения, и они двинулись сквозь толпу. Несколько камней полетели в их сторону. Кто-то попытался ударить Цезаря палкой, но охранник отбил удар. Один из клиентов Цезаря был ранен камнем, и теперь юноша закрывал лицо руками. Да и самого Цезаря задели — на запястье алела кровь. Но Цезарь не обращал внимания ни на крики, ни на летящие камни и неспешно шагал, лишь изредка поправляя сползающую с плеча тогу.

Клодий шел впереди, пробивая в толпе дорогу, и держал клинок обнаженным.

— Их приговорили к смерти, — сказал Гай Юлий ему в спину.

Толпа уже потеряла к Цезарю интерес, судорожный вздох пронесся над площадью, зашелестело, зашумело, и волна звуков покатилась от ростр по форуму — консул Цицерон поднялся на ораторскую трибуну. Клодий обернулся. Но ничего разглядеть не смог — лишь чьи-то головы, головы…

— Они сейчас отправятся за приговоренными, — сказал Цезарь. — Надо поторопиться, предупредить Статилия. Пусть у него будет время приготовиться.

Они прибавили шагу.

— Сулла приучил римлян легко проливать кровь, — продолжал Цезарь. — Все забыли и не могут вспомнить, что казнить римских граждан недопустимо.

— Марий тоже любил кровь, — уязвил Клодий, ибо помнил, что Цезарь находится с Марием через тетку в родстве. В то время как отец Клодия был фактически назначен Суллой в консулы.

Они выбрались из толпы и, не сговариваясь, остановились, глядя друг на друга. Кажется, Марий и Сулла навсегда разделили Рим полосой смертельной вражды.

— Да, Марий тоже любил кровь, — согласился Цезарь — он помнил, что большинство знати было на стороне Суллы.

Раненый клиент покачнулся и стал валиться на руки своим товарищам.

— Несите его скорей домой! — приказал Цезарь.

А с форума долетали крики, аплодисменты.

Болезненная гримаса исказила лицо Цезаря.

— Поедем к Катилине, — воскликнул он. — Сейчас. Берем коней и мчимся к Катилине. А?

Клодий отрицательно покачал головой:

— Мы погибнем вместе с ним, а это не входит в мои планы. Катилина — неподходящий союзник.

— Что ты задумал, Клодий?

— То же, что и ты. Но еще не время действовать.

Цезарь усмехнулся.

— Почему все говорят, что ты безумный? Ты не безумец. Ты расчетливый проходимец, который изображает безумца. Ты говоришь о дружбе. Между друзьями не должно быть тайн. Зачем ты ищешь союза со мной?

— Видишь ли, Гай… Ты — единственный умный человек в сенате. Катилина тоже неглуп, но он зарвался. К тому же мне не понравились его методы. Через два года я буду сенатором. Но сенат уже ни на что не годен. Так вот, мы должны стать союзниками в нашей борьбе с этими безмозглыми любителями дорогой рыбы.

— К сожалению, безмозглые любители правят Римом. И значит — всем миром.

— Ты ошибаешься. Как ошибался Катилина. Не сенат — народ. За народом последнее слово.

— Ты наивен, мой друг. Вот уж не думал, что ты так наивен.

— Это не наивность. Я смотрю на вещи по-другому. Если ты поможешь мне, Цезарь, я отниму власть у сената.

— И кому отдашь? Народу? — В голосе Цезаря послышалось презрение. — Того народа, который создал нашу Республику, давным-давно уже нет. Кости тех квиритов сгнили на дне Тразименского озера и на поле Канн. Теперь в старинном гнезде Республики живут жадные торговцы и потомки продажных вольноотпущенников.