Однако я ничуть не лукавил по поводу того, что с момента смерти генерала Ноги получил в этом мире свободу. Если раньше порталы открывались только в непосредственной близости к вершине «высоты 203» избранной исходной точкой для инвазии, то теперь, когда этот мир вышел из Основного Потока и обрел собственное существование, такие ограничения оказались аннулированы. В силу это я и смог открыть локальный портал с вершины горы к казармам, у которых собрались генералы. Можно долго убеждать людей в своем сверхъестественном могуществе, но стоит один раз провести их хотя бы через локальный портал, как все вопросы разом отпадают. По крайней мере, Кондратенко, Белый и Рашевский следом за мной преодолев одним шагом два с половиной километра, разом растеряли весь свой скепсис и оказались готовы к полному сотрудничеству. И, кстати, теперь, если мне вздумается, то я смогу заглянуть с рабочим визитом в Зимний дворец к императору Николаю, или же во дворец Кодзе к его японскому коллеге Мацухито, – но только мне ни туда, ни туда пока не надо.

Для встречи с Николаем необходимо предварительно навести порядок в Порт-Артуре и одержать небольшую победу, откинув японскую осадную армию хотя бы на рубеж Волчьих гор. Конечно, можно было бы ввести в бой все мои наличные силы, поднапрячься и размолотить японцев в мелкий фарш, но уже излишний энтузиазм. Я должен помочь местным русским разобраться с их проблемами, поспособствовать тому, чтобы они набрали опыт и мощь, а не одерживать победы вместо них. И ведь мало разгромить японские армию и флот, водрузив над развалинами Токио знамя победы, – после этого нужно распутать клубок скорпионов и ехидн, плотно свернувшийся вокруг местного правящего семейства. И это будет посерьезнее победы над Японией; пожалуй, чем-то таким я занимался только когда разруливал на Руси первую Смуту. Вот и пригодится былой опыт. Что касается японского императора, с ним мне предстоит встретиться только после того, как поражение Японии станет очевидным даже для дилетантов и придет время диктовать побежденным условия капитуляции. Делать это раньше просто бессмысленно.

С точки, куда нас вывел портал, весь вылепленный нами УР был как на ладони: опорные пункты, изломанные линии траншей, фланкирующие пулеметные гнезда с противошрапнельными перекрытиями; заполняющие оборону легионеры Велизария были видны невооруженным глазом. С других сторон маскировка была идеальна, и вражеские артиллерийские наблюдатели не могли разглядеть ничего, кроме старых русских редутов и каменной стенки, выстроенной еще незабвенным капитаном Лиллье. Вот в них японские пушки и долбились как дятлы в бетонный столб, а наша оборона стояла целенькая, не считая отдельных воронок от мест падения шальных снарядов. А ниже траншей склон горы всплошную устилали кровавые последствия нескольких дней непрерывных вражеских атак. После войны японское начальство долго занималось самооправданиями. Свои потери они занизили в разы (русские настолько же завысили), а «высоте 203» приписали долговременные оборонительные сооружения. Посмотрим, что японские генералы будут делать, обнаружив, что эти укрепления появились на этой горе на самом деле, а не только в их бредовой фантазии.

– Вот, господа, – сказал я, обводя рукой окрестности, когда мы оказались на вершине «высоты 203», – любуйтесь: узел полевой обороны по стандарту моих родных времен, рассчитанный на боевые возможности армий моего времени.