Темнота ему к лицу. Тени на лице делают его еще красивее. Щеки покрыты щетиной. Его темные, волнистые волосы растрепались - доказательство моих жадных пальцев. Он выглядит потрясающе, как один из оживших греческих богов.

Я страстно желаю его. Этого почти достаточно, чтобы заставить забыть меня всё то, за что он ответственен.

У меня нет шанса остановиться, когда Стоунхарт опускается вниз и прижимается своим лбом к моему. Моя грудь вздымается напротив его. Я наклоняю голову, чтобы поцеловать его, но он не позволяет мне.

Вместо этого, он шепчет:

- Сегодня, Лилли, я собираюсь показать тебе, как много ты значишь для меня.

От удовольствия по коже пробегает дрожь, когда его небритая щека прикасается к моей.

Смущение от этих слов быстро улетучивается, когда он начинает поцелуями покрывать мою шею. Я полностью отдаюсь ощущениям.

Его запах заполняет мои легкие. Земляной, резкий и мужской. Напоминает свежий воздух в самом сердце леса на рассвете в чудесный весенний день. Это запутывает мои мысли еще больше.

Стоунхарт касается моего халата, обнажая плечо. Поцеловав небольшой участок кожи, она покрывается мурашками. Как бы мне хотелось схватить его за голову и заставить поцеловать меня снова.

Здравый рассудок? Нет. Здравый смысл? Нет. С ним я лишаюсь абсолютно всего. Мое тело все больше и больше раскрывается для Стоунхарта. Чертов голос, который кричит в глубине моего сознания, что я не должна наслаждаться этим. Мучительная страсть сжигает меня изнутри.

Нежно, медленно, не спеша Стоунхарт раскрывает халат.

Его руки путешествуют по моей разгоряченной коже, пока он осматривает мое тело. Я вижу похоть и желание в его глазах, отчего мой пульс ускоряется.

Его бедра находятся на моих ногах. Растущая выпуклость в его штанах заставляет меня волноваться.

- Смотрю на тебя, Лилли, - бормочет он.

Его руки скользят вниз по телу, обжигая кожу.

- Разве это справедливо, чтобы одна женщина была так красива? Я  никогда не видел никого похожего на тебя.

Прежде чем я успеваю ответить, его рот обрушивается на мой.

Наши губы соединяются в горячем, пламенном поцелуе. Грубая ткань его рубашки трется об мои чувствительные соски, заводя меня еще больше.

Я вдыхаю его запах. Этот поцелуй не похож ни на один из тех, что были у нас раньше. Этот исходит не от меня. Я даю его свободно с надеждой на то, что он никогда не прекратится.

Он тянет назад. Когда я начинаю смеяться, из моих губ выходят пузыри. Ну не дура ли я?

Но Стоунхарт не отчитывает меня за это. Он только лишь улыбается и начинает растегивать рубашку. Я с замиранием смотрю, как все больше и больше его голого тела открывается моему взору. Когда он снимает её со своих плеч, с моих губ слетает вздох.

До этого у меня не было шанса оценить его тело. Его грудь широкая и сильная. Торс очень твердый. Я вижу очертания брюшного пресса.

Всё в нем кричит о мужественности. Этот тип удовольствия я и представляла, когда встретилась с ним в холле его здания. Такое ощущение, будто этот день был целую вечность назад.

Он начинает снова опускаться, но я его останавливаю, положив руки ему на грудь. Он хмурится, искра недовольства пробегает по его лицу. Я говорю прежде, чем сделает это он:

- Дай мне шанс насладиться видом.

Я не признаю свой собственный голос. Он пьянящий и нуждающийся.

Стоунхарт ухмыляется. Пробегаю пальцами по его телу. Твердость его мышц приносит мне удовольствие.

- Хватит, тебе так не кажется? - спрашивает он игривым голосом.

- Никогда, - выдыхаю я, не задумываясь.

- Слишком плохо.

Он берет меня за запястья и разводит руки в стороны.  Наклоняется вперед, чтобы поцеловать мою шею, затем начинает ласкать грудь. Я лежу с закрытыми глазами, пресыщенная удовольствиями.