— К Дурслям бы этого добряка. В шкуре ребёнка.

— Прекрасная идея, — кивнула Миона. — Возможно, что к окончанию Хогватрса мы достигнем уровня мастерства, который позволит справиться с подобной задачей.

— Грустно, — кивнула Рони. — Но, ты права. Если подкинуть оборотку в его любимые лимонные дольки, то эффект продлится только один час. Как при этом заблокировать магические навыки — даже не представляю.

— И порталы делать мы пока не умеем, — посетовала Гарри. — А без этого закинуть директора в тот памятный чуланчик…

— Зелье, блокирующее магию? — призадумалась Рони. — Ни разу не слышала ни о чём подобном.

— Таким образом, мы вернулись к пониманию — учиться нам ещё и учиться, — тряхнула кудряшками Миона.

— Или нужен в сообщники очень умелый и знающий взрослый маг, — развела руками Гарри.

— Сириус и мой папа не справятся, — вздохнула рыжая. — Северус мог бы, но он как-то зависит от директора и на такое дело не пойдёт. С мадам Боунс я на подобные темы вообще опасаюсь разговаривать. Гарь! А среди команды бывших сторонников нашего бесплотного духа не найдётся подобного умельца? Они, вроде как, имеют зуб на Дамблдора.

— Не знаю. И не знаю, как об этом вообще завести разговор. Мне кажется, что самый сложный из вопросов — блокировка магии — может быть как-то решён аврорами. Ведь им приходится арестовывать волшебников.

— Ещё есть вариант заставить директора нарушить непреложный обет — тогда магия покинет его навсегда, если он ею клялся.

— В общем, будем думать эту мысль, — заключила Миона.

Во время завтрака сова принесла письмо, в котором мадам Боунс сообщала, что наилучшим образом в роли аналитика, разбирающегося в хитросплетениях волшебного мира, может выступить Баретемиус Крауч. Но человек он довольно сложный в общении, поэтому сама она не решается представить ему девочек, хотя, и заинтересована в том, чтобы начатые ими исследования, прошли успешно.

— Какие-то тайны Бургундского двора, — высказалась Рони.

— Это имя мелькало в газетах за тысяча девятьсот восемьдесят первый, — припомнила Миона. — Он был из законников. Но потом как-то нигде особо не упоминался.

— Северус говорил, что человек с этими же именем и фамилией, но младший, был фанатиком Волдеморта, — добавила Гарри. — И что его уже нет в живых. То есть этот засранец скомпрометировал отца и откинулся. Мы даже начинали собирать досье на сынулю, но там от силы пара страниц из газетных сообщений о событиях, произошедших на суде. Осталось найти заметку об обстоятельствах его смерти. Хотя, какие там обстоятельства, если дело было в Азкабане?

— Читаем мы теперь быстрее, чем в шесть лет, — хмыкнула Миона. — К тому же научились копировать тексты. А подшивки «Пророка» есть в библиотеке.

— За десять лет, а не за один год, — взвыла Рони и сделала обречённое лицо.

— Прямо и не знаю, — пожала плечами черноволосая. — Горбатиться над старыми газетами совершенно некогда — только начал получаться перевод тех книг, что мы надыбали в развалинах моего дома. Ну, помните, сундучок откопали?

— Да и я пас — только начали с Северусом более-менее нормально разбираться в зельях, — поторопилась откосить Рони.

— Ну, как вы не понимаете! Это же не баловство и не каприз — без знаний полной политической и экономической картины функционирования волшебного сообщества мы будем тыкаться во все углы, как слепые кутята.