– Был гомосексуалистом, – подчеркнуто повторил Джад. – Хэнсон вылечился. Я сказал ему, что больше ходить ко мне не нужно. Он мог воссоединиться с семьей. У него жена и двое детей.

– У педика семья?

– Так часто бывает.

– Возможно, один из друзей-гомиков не захотел терять его. Они подрались. Тот разозлился и всадил нож в спину.

Джад задумался.

– Возможно, – неуверенно произнес он. – Но я бы отверг эту версию.

– Почему? – спросил Анжели.

– Потому что у Хэнсона не было гомосексуальных контактов более года. Скорее всего кто-то напал на него сзади. Иначе Хэнсон смог бы за себя постоять.

– Храбрый женатый педик, – угрюмо процедил Макгриви. Он вынул сигару и закурил. – Только кое-что рушит версию насчет внезапного нападения. В кармане убитого обнаружен кошелек, а в нем более ста долларов. – Он наблюдал за реакцией Джада.

– Если искать психа, это упростит дело, – вставил Анжели.

– Необязательно, – возразил Джад. Он подошел к окну. – Посмотрите на толпу внизу. Один из двадцати находится, был или будет на излечении в психиатрической больнице.

– Но если человек безумный?..

– Это не обязательно проявляется во внешности, – объяснил Джад. – На каждый очевидный случай сумасшествия по крайней мере десять нераспознанных.

Макгриви слушал Джада с явным интересом.

– Вы много знаете о человеческой природе, не так ли, доктор?

– Нет такого понятия, как человеческая природа, – сказал Джад. – Или природа животных. Попытайтесь вычислить среднюю величину между кроликом и тигром, между белкой и слоном.

– Вы давно занимаетесь психоанализом?

– Двадцать лет. А что?

Макгриви пожал плечами:

– Вы интересный мужик. Бьюсь об заклад, многие пациенты влюбляются в вас, а?

В глазах доктора появились льдинки:

– Не понимаю сути вопроса.

– Ну-ну, доктор, не притворяйтесь. Мы люди цивилизованные. Входит сюда «голубой», видит красивого молодого врача, с которым можно поделиться своей бедой. – Макгриви заговорил доверительно: – Неужели вы хотите сказать, что за три года, проведенные на вашем диване, Хэнсон ни разу не воспылал к вам?

Джад смотрел на него потухшим взглядом.

– Вот это вы и вкладываете в понятие «цивилизованный человек», лейтенант?

Однако привести Макгриви в смущение было не так-то просто.

– Но такое ведь могло случиться. И более того: вы сказали Хэнсону, что отныне встречи прекращаются. Возможно, ему это не понравилось. За три года он к вам привык. И вы подрались.

Лицо Джада потемнело от гнева. Анжели попытался разрядить обстановку:

– Быть может, у кого-то была причина ненавидеть его, доктор? Или он кого-нибудь ненавидел?

– Если бы такой человек существовал, – ответил Джад, – я бы вам сказал. Он был счастливый человек.

– Рад за него. А с вами каши не сваришь, – заявил Макгриви. – Мы заберем его досье.

– Нет.

– Мы можем получить предписание суда.

– Получите. В его досье нет ничего, что могло бы вам помочь.

– Тогда почему бы вам его не отдать? – поинтересовался Анжели.

– Это может повредить его жене и детям. Вы на ложном пути. Не сомневаюсь, что Хэнсона убил случайный человек.

– Не верю, – рявкнул Макгриви.

Анжели завернул макинтош и перевязал сверток бечевкой.

– Нам еще нужно кое-что проверить.